Онлайн книга «Тайна Розенкрейцеров»
– Кто бы это мог быть? – негромко спросил патер сам себя. – Узнаем, – расслышав шепот Алоизия, ответил Ротгер; он обладал хорошим слухом. – Предупрежден, значит, вооружен. Так говорили древние. Верно говорили. – Deo volente [23] , – ответил пастор. – И еще одно… – Ротгер неожиданно затих и прислушался. Ему показалось, что где-то неподалеку раздался шорох. Но сколько он ни напрягал зрение и слух, вокруг царило спокойствие и умиротворяющая ночная тишина, которую нарушили лишь сверчки и кваканье лягушек в наполненных водою рвах за стенами монастырской обители. – И еще одно, – повторил рыцарь, стараясь обуздать свою подозрительность. – Я заметил рядом с монастырем необитаемую крепость. Чья она? – Монастырь строился, когда крепость уже существовала. Кто ее тут поставил – сие большая загадка. Как раз в крепости и было найдено то, ради чего приехал брат Теофраст. – Да? – Рыцарь заинтересованно обернулся к патеру. – Расскажите, святой отец, как это было? – Мы копали тайный подземный ход к замку – ну, вы понимаете, на всякий случай – и наткнулись на замурованную камеру. Когда ее вскрыли, то все были поражены – она была освещена! – Даже так… – невольно вырвалось у Ротгера; он был поражен. – Свет исходил от стен. Источник свечения мы так и не смогли определить. Посреди камеры было возвышение, на котором стоял ларец. В нем ОНА и находилась. Алоизий сказал последнюю фразу, понизив голос до едва слышного шепота, и боязливо оглянулся, словно боялся, что позади кто-то стоит. – И что было потом? – нетерпеливо спросил рыцарь. – Ларец мы забрали, пролом в стене заложили камнями, а подземный ход провели в обход камеры. Все. – Занятная история… Никогда бы не поверил. Но факт есть факт. Который все равно требует тщательной проверки. На этом особенно настаивает капитул. Кто еще знает о вашей находке? Немного поколебавшись, патер ответил: – Только эконом. Но он тоже посвященный, наш брат. – А землекопы и другие монахи, в частности, приор? – Приор пребывает в неведении. Я решил не смущать его слабый ум загадочным явлением, которое он мог бы принять за происки дьявола. Из монахов о ларце знал только распорядитель работ. – Патер придал лицу скорбное выражение, хотя и было темно. – Но с ним в тот же день случилось несчастье… – Наверное, завалило в одном из подземных тоннелей, – высказал предположение Ротгер и с пониманием осклабился. – Вы угадали, – с грустью в голосе ответил Алоизий. – Мы скорбим о нем, он был верным сыном церкви… – О землекопах я уже не спрашиваю… – Это были всего лишь схизматы, захваченные в плен доблестными рыцарями Ливонского ордена, который, как вам известно, покровительствует нашему монастырю. В мягком, убаюкивающем голосе патера прозвучали резкие металлические нотки. – Амен, – закончил его повествование Ротгер. – Мне нравится ваша решительность и преданность ордену, святой отец. И не только мне. Я уполномочен передать вам устную благодарность магистра и его благословение. Можете не сомневаться – ваши деяния ради высшей цели нашего братства не остались незамеченными. – Благодарю, – взволнованно ответил патер. – Жизни не пожалею… – Так вот, касательно замка, – невежливо перебил рыцарь Алоизия; все-таки спиртное и на него подействовало. – Я хочу разместить там своих солдат. Как вы понимаете, нравы и поведение у них совсем не монашеские. Поэтому, во избежание эксцессов, мы должны жить отдельно. Тем более, что вскоре к нами придет подкрепление. В мире стало очень неспокойно… – Это благая весть, – обрадовался патер. – Мы поможем в обустройстве замка. Правда, людей у нас маловато… – Сия беда поправима, – угрюмо ухмыльнулся рыцарь. – Через день-два, после небольшого отдыха, мой отряд хорошо почистит окрестные леса. Думаю, там мы найдем и землекопов, и каменщиков, и плотников… – Мудрое и своевременное решение. Схизматы совсем обнаглели. – Голос Алоизия снова затвердел. – Но есть одно препятствие, которое не так просто преодолеть и которое может помешать нашим планам… – Оно столь очевидно, что не стоит о нем и говорить, – криво ухмыльнулся Ротгер. – Магистру и капитулу известно о болезни приора. О смертельной болезни приора, – с нажимом повторил рыцарь. – Поэтому принято решение найти ему замену. Естественно, после его смерти. – После смерти… – повторил, словно эхо, патер Алоизий, дрожа от непонятного возбуждения. – Но приор пока не думает умирать, спаси его Господь… – Кто знает, кто знает… Рыцарь сунул руку за пазуху и достал оттуда небольшой пакет, покрытый для водонепроницаемости прозрачным лаком. – Здесь, святой отче, указ епископа о вашем назначении на должность приора с открытой датой, которую потом вы поставите сами. – Но… Патера Алоизия бросило в жар; в этот момент Ротгер показался ему дьяволом-искусителем. – Астрологи предсказали, что приор умрет не позднее следующей недели, – безапелляционно сказал рыцарь. – А епископ просто не имеет права оставлять отвоеванный у схизматов монастырь, этот форпост веры в варварских землях, без главы и твердой руки, ибо враги церкви не дремлют. Оба, как по команде, умолкли. Больше говорить было не о чем. Алоизий был возбужден до крайности, а рыцаря потянуло на сон, о чем он и доложил патеру. Проводив Ротгера в его покои, Алоизий закрылся в своей кельей и, упав перед распятием на колени, начал истово молиться. Ни тот, ни другой не могли видеть как на высоте трех-четырех метров от монастырской стены, возле которой находилась скамья, где беседовали Ротгер и Алоизий, вдруг отделилась тень и начала быстро ползти вверх, к площадке для стрелков. Тень напоминала огромную летучую мышь, и по цвету мало отличалась от камней, из которых была сложена стена. На площадке тень превратилась в человека, одетого в длинный плащ. Смотав веревку, по которой он поднимался, человек-тень осторожно и бесшумно миновал часового, внимание которого в этот момент было занято не тем, чем нужно, – монах с аппетитом жевал кусок хлеба, запивая его вином из фляжки, и с глубокомысленным видом считал звезды – и скрылся в сторожевой башне. Над монастырем медленно поднималась большая луна. Она была неестественно красного цвета. Боги предвещали бури, катаклизмы и реки крови. Но некому было истолковать это знамение – люди знающие мудро помалкивали, занятые добыванием хлеба насущного, а остальные, в том числе богатые и знатные, влачили свое ярмо в будущее. Одним оно казалось светлым и прекрасным, а другим – дорогой к апокалипсису. SUPRA NOS FORTUNA NEGOTIA CURAT [24] . |