Онлайн книга «Тайна Розенкрейцеров»
– Ну-ка, дай сюда копию плана, – попросил Николай Данилович. – Зачем она тебе? – Надо, – коротко ответил отец. Кроме самого плана, Глеб сделал на компьютере еще и его копию. С помощь специальной программы он убрал все помарки на плане и «вытащил» тонкие, едва видимые, линии, почти исчезнувшие от времени. – Смотри сюда… Николай Данилович ткнул пальцем в угол листа. – Соображаешь? – Нет, – ответил Глеб, тупо глядя на план. – Не понимаю, что ты имеешь ввиду. – «Шахматную доску». Присмотрись к ней внимательней. «Шахматной доской» они называли часть плана размером со спичечный коробок, расположенную под зашифрованным текстом и расчерченную на квадратики. Некоторые из них были заштрихованы. – Все равно ничего не вижу, – спустя минуту сказал Глеб. – Плохо смотришь. Перед тобой изображение пола в этой камере. А квадратики – плиты, которыми он вымощен. Я подсчитал их количество – все сходится. – Батя, ты – гений! – обрадовано воскликнул Глеб. – Точно. Как же это я проморгал? – Бывает, – снисходительно ответил отец. – Ну, а насчет гения ты немного загнул. Опыт… – Да, но что нам дает твое открытие? – Вот и я над этим сейчас думаю. – Ну-ка, ну-ка… Глеб встал на четвереньки, достал из кармана перочинный нож, раскрыл его и начал исследовать стыки между плитами пола. – Есть! – вскричал он взволнованно. – Батя, плиты, заштрихованные на плане, сидят неплотно. Их можно вытащить! – Или наоборот – утопить в пол. Николай Данилович был взволнован не меньше сына; его глаза горели, как уголья. – То есть?.. Глеб с недоумением воззрился на отца. – Если бы заштрихованные квадратики на плане были расположены кучно, тогда да, твоя правда, – ответил Николай Данилович. – Но они разбросаны, притом беспорядочно. – И что это должно обозначать? – Как-то я читал одну научно-популярную книгу… автора не помню, по-моему, испанец или немец. Так вот, там был описан аналогичный случай. В какой-то стране нашли в горах средневековую капеллу [35] , заваленную камнепадом. Когда завал расчистили, то под обломками ее стен увидели красивый мозаичный пол. Мозаика представляла собой несколько квадратов с разными жанровыми картинками, в основном бытового характера. Я припоминаю, что чертеж мозаичных квадратов был очень похож на изображение пола в этой камере. – В огороде бузина, а в Киеве – дядька, – с иронией сказал Глеб. – Причем тут капелла с ее мозаичным полом!? – Ты до конца дослушай. При расчистке пола археологи случайно встали на нужные квадраты (их было всего два), они под их тяжестью опустились, и в той части капеллы, которая примыкала к скале, вдруг открылся проход, а за ним – тайная комната. – Что-нибудь нашли? – с внезапно проснувшимся интересом спросил Глеб. – Да. Два скелета. Наверное, когда в горах началось землетрясение, и сверху посыпались камни, священнослужители решили укрыться в тайнике – вырубленной в скале пещере. Увы, они не предполагали, что капеллу полностью завалит каменными обломками и им уже никогда не удастся увидеть белый свет. – Страшная смерть… – К слову, многие наши собратья по ремеслу тоже нашли свой конец под завалами, – с нажимом сказал Николай Данилович. – В том числе и один наш родственник. Надеюсь, ты помнишь. – Не нужно меня пугать. С тобой я ничего не боюсь. – Спасибо за веру в мое могущество, – с иронией молвил отец. – Значит, ты предполагаешь, что средневековые строители и здесь применили схему тайника, которая была использована в капелле? – В мире нет ничего такого, что хотя бы однажды не повторилось – в том или ином варианте. Не так уж много было в средние века мастеров, способных строить весьма сложные механизмы для тайников. – Батя, нас только двое. А заштрихованных квадратов – восемь. Где нам найти еще шестерых человек? – Чего проще… Николай Данилович снисходительно улыбнулся. – Как ты считаешь, – спросил он, – сколько мог потянуть на весах среднестатистический член ордена Креста и Розы? – Думаю, что его вес был таким же, как и рыцарей-тевтонов. Судя по доспехам, выставленным в нашем музее, где-то в районе шестидесяти пяти – семидесяти килограмм. – Максимум. Значит, нам предстоит немного потрудиться. – Это как же? – Натаскаем камней и положим их на шесть квадратов. Остальные два займем сами. – Думаешь, получится? – Знал бы прикуп, жил бы в Сочи, как говорят преферансисты. Попытаемся. Это самый простой вариант, который пришел мне в голову. – А более сложный? – спросил Глеб. – Можно, конечно, поковыряться в полу ломами, но думаю, что придется его взрывать. Я уверен, что камера – это своего рода предбанник, прихожая. Иного объяснения не вижу. Слишком все серьезно и фундаментально обставлено… Камни носили недолго, благо их было полно, притом рядом с раскопом. Когда на полу выросли шесть кучек, отец и сын не без опаски встали на оставшиеся два квадрата. Николай Данилович даже перекрестился, когда Глеб на секунду отвел взгляд в сторону. – Ничего… – разочарованно пробормотал Глеб. Николай Данилович в ответ лишь сокрушенно вздохнул. Значит, ошибка вышла. Пол как стоял века, так и стоит. – Блин! – неожиданно взъярился Глеб. – Проклятое невезение! Он неожиданно несколько раз подпрыгнул на месте, едва не доставая макушкой потолка камеры, пытаясь таким образом дать выход бурлившей внутри злости. И вдруг что-то изменилось. Отец и сын застыли, как вкопанные, даже перестали дышать. Камера сначала наполнилась шорохами, скрипом и шипением, словно где-то неподалеку прокололи шину от КАМАЗа. А затем участки пола, на которые были навалены камни и на которых стояли кладоискатели, медленно опустились вниз сантиметров на двадцать. – Это все? – почему-то тихо спросил немного испуганный Глеб. – Не знаю, – тоже шепотом ответил Николай Данилович. – Отец, смотри! – вскричал Глеб, указывая на одну из стен. В углу образовалась вертикальная щель, которая медленно, с противным скрипом, расширялась. – Стена сдвигается, – напряженным голосом сказал отец. Глеб промолчал. Он во все глаза смотрел на черную полосу, которая приковала его взгляд к себе незримыми цепями. В голове молодого человека не было ни единой мысли, а в тело вступила внезапная слабость, словно каменный занавес в виде движущейся стены открыл ему лик Медузы [36] , взглядом превращающей человека в каменное изваяние. |