Онлайн книга «Убить зверя»
|
– Только не пульните, Николай Иванович, – предупредил он, с опаской покосившись на "макарова". – Я без бронежилета. – Тебе чего? – устало спросил Клевахин, абсолютно не удивившись столь необычному визиту. – Есть разговор… – Завтра… – Извините, но время не ждет. Я вам звонил весь вчерашний вечер и половину ночи, но вы почему-то не отвечали. Случилось много событий, в которых я сам разобраться не могу. – Ладно… куда денешься… Входи… – Майор хмуро покачал головой. Балагула это телодвижение понял по-своему. – Не волнуйтесь, – сказал он, закрывая дверь. – За мною "хвоста" нет. Проверено… – Плевать мне на "хвост", – отрубил Клевахин. – Мне вообще на все наплевать. Уйду на хрен на пенсию. Видал я эту службу в гробу в белых тапочках с черными шнурочками. – Какая муха вас укусила? – Не муха, а шершень. И прямо в задницу. Ни сесть, ни лечь. А все время стоять навытяжку здоровье не позволяет. – Неужто и вас в конце концов достали? Насколько мне помнится, вы числились в толстокожих. – Даже подметка и та изнашивается. А я как будто человек… хотя и мент. – Камешек в мой огород? – Балагула невесело осклабился. – Нужен ты мне больно… – буркнул Клевахин. – У тебя твоя свадьба, у меня – своя. Да воздастся каждому… – Какие-то у вас заупокойные мысли. Может, мы их слегка взбодрим, выпив грамм по сто? Моей компанией не побрезгуете? – Кончай выпендриваться. Ты мой гость, хотя и незваный, так что мне иного выхода нет, как изображать хлебосольство. Проходи на кухню… Балагула сел на кухонный табурет и с интересом осмотрелся. – Прилично, я бы сказал… – пробубнил он под нос, загадочно ухмыляясь. – Ты о чем? – спросил Клевахин. – Интерьер получился – закачаешься. – Стоп, стоп… – Внезапная догадка мгновенно очистила замутившиеся от сплошных таинственных загадок мозги майора и он остро посмотрел на благодушествующего Балагулу. – Ну-ка, скажи мне честно, Никита: все это, – он показал на стену, облицованную импортной плиткой, – не твоих ли рук дело? – Честно? Нет, не моих. Я всего-навсего бывший мент, у которого руки растут не из того места, что нужно. Я даже в личной машине знаю только что такое руль, рычаг переключения передач и тормоз. Все остальное для меня – темный лес. – Я не так выразился. – Понял… – Балагула снова заулыбался. – Свои руки к вашей квартире я приложил только тогда, когда открывал дверь. Впрочем, я лишь постучал – может, сильнее, чем нужно – так как на звонки никто не откликался, а она возьми и отворись… Пришлось войти. И знаете, мне совсем не понравилось то, что я увидел внутри. Жуть! Как я уже говорил, к телефону вы не подходили, а так как мне кровь из носу нужно было увидеться с вами именно сегодня, то я подъехал к вашему дому утром, в шесть часов. Увидев этот кровавый бардак, я с перепугу позвонил дежурному по управлению, но тот меня успокоил, сказал, что вы на рабочем месте. – Спасибо за заботу! – окрысился Клевахин. – Да будет вам, Николай Иванович… Короче говоря, я подумал, что жить вам среди таких художеств будет не очень приятно, а потому попросил надежных фирмачей сделать блиц-ремонт. Как видите, марку они держат. – Сколько это все стоит? – Дорого. Думаю, что вам не по карману. – А ты в него заглядывал?! – еще больше взбеленился майор. – Не заводитесь, Николай Иванович. Для вас все это будет бесплатно. Впрочем, и для меня тоже – если уж как на духу. И не думайте, что я позволил себе примитивный рэкэт или широкий благотворительный жест в стиле графа Монте-Кристо. Все гораздо проще. Я помог президенту строительной фирмы, которая произвела срочный ремонт вашей квартиры, получить кредит под низкий процент. Так что он был мне обязан. – Хочешь сказать, что теперь уже я у тебя в долгу? – Бога ради! О чем базар! Если вас не устраивает ремонт или вы боитесь сесть на крюк, как выражаются ваши коллеги, то можете прямо сейчас содрать линолеум и обои и раздербанить в пух и прах облицованные стены. Я сделал это от чистого сердца и без задней мысли. Да, у нас есть с вами уговор помогать друг другу, но, по моему мнению, ничего предосудительного в нем нет. – Так уж и нет? – Откройте Конституцию или уголовно-процессуальный кодекс, Николай Иванович. Я пока такой же гражданин, как и большинство. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Имею полное право общаться с соотечественниками, а также иностранцами, где угодно, когда угодно и с кем угодно. В том числе и с сотрудниками правоохранительных органов. Надеюсь, я не нахожусь в разработке лично у вас? – По моей парафии ты не проходишь… – Намекаете? Тогда осмелюсь вам доложить, что не только я под колпаком, но и вы – если судить по настенной "росписи" в вашей квартире. И еще неизвестно, у кого он тяжелее. – Считай, что ты меня уболтал. Но деньги за ремонт я все равно отдам… позже. – Как вам угодно, – пожал своими широченными плечами Балагула. – Я попрошу, чтобы подсчитали, во что он обошелся. Но повторяю – деньги мне не нужны. – А что тебе нужно? – Об этом мы уже говорили. И не более того. – Верно, говорили. И я согласился посодействовать. Насколько это в моих силах. А счет все равно пусть предоставят. – Сам упрямый, видел упрямых, но чтобы до такой степени… – Балагула сделал трагическую мину. – Это единственное мое достояние. Уж извини – что есть, то есть. – Так мы поужинаем или как? Я голоден, словно волк. – Открой холодильник и ставь на стол все, что ты принес пока меня не было дома. Вместе с "Абсолютом". – Догадливый вы, Николай Иванович. Только этот тормозок сюда притаранил не я, а посыльный из супермаркета. Я все заказал от вашего имени. Так сказать, во избежание… – Ладно, чему быть… Только сейчас майор почувствовал, что и у него кишки играют марш. "У Михеича" он больше пил, чем закусывал, а потому при виде деликатесов, умело разложенных Балагулой по тарелочкам, у него началась выделяться, как у собак великого экспериментатора доктора Павлова, обильная слюна. Бутылку шведской водки они допили в полном молчании, налегая на еду с таким воодушевлением, будто голодали по меньшей мере неделю. Лишь когда заварили кофе и на столе появился отменный армянский коньяк, отяжелевший от сытной пищи Балагула лениво спросил: – А как вам дверь? – Дверь? Ах, да, за замки спасибо… – Разве вы ничего не поняли? – искренне удивился Балагула. – Что я должен был понять? |