Онлайн книга «Террорист в погонах»
|
Услышав известное им слово, американцы обернулись. Улыбаясь, они взяли со стола вилку и нож и повторили: – Айрон. – Ноу. Не вилка и нож, догадливые вы мои, не столовые приборы, хотя и это тоже – знаю, знаю. Я говорю айрон-утюг, – капитан Марошкин показал руками, как что-то невидимое гладит в воздухе. – У-тюг… Наконец Асылбубу поняла, удивленно спросила: – А что, вы сами будете гладить? – с удивлением спросила она. – Это должна делать женщина. Подождите минутку. Я сейчас позову тетушку Жубаныш. Она все сделает. – Жубаныш? А это как переводится? – поинтересовался лейтенант. – Ну, это «утешение», – улыбнулась Асылбубу. – Нет, тетушку Жубаныш нам не надо. Русские офицеры смогут и сами себе погладить форму. Асылбубу посмотрела на молодого лейтенанта одновременно и с интересом, и с восхищением, и с некоторым смятением… – Настоящий мужчина должен уметь справляться с любой работой, даже женской, – Марошкин словно прочел в глазах официантки этот вопрос. – Хорошо, как вам будет угодно, – сказала Асылбубу, теперь у нее остались только восхищение и уважение к русскому офицеру, – пойдемте со мной. Она провела лейтенанта Марошкина в подсобное помещение, достала из небольшого шкафчика утюг. – Я сейчас верну, – заверил молодой человек, – не беспокойтесь. – Не надо, оставьте в номере. Тетушка Жубаныш заберет, когда будет убираться в вашем номере. – Скажите, а вы на самом деле позавчера не видели двух русских офицеров? – спросил лейтенант Марошкин. – И совсем ничего не слышали? – Я – нет, – опустила глаза Асылбубу. – А кто слышал? – Мой дедушка. – Ваш дедушка? – Да. На слух он может различить, какая машина проехала по улицам кишлака. Мой дедушка уже два года не встает с постели. И все время у меня спрашивает, кто проезжал – американцы, русские, наши. А я ему рассказывала. – И что говорит ваш дедушка? Что он слышал? – Он говорит, что даже через шум ветра слышал машину. Не такую, как у американцев. Сказал, что такая машина бывает у русских. – Благодарю, Асылбубу. Ты нам очень помогла. Ты даже не представляешь как! – От радости Марошкину хотелось расцеловать девушку, но, вспомнив здешние строгие нравы, поостерегся… Удивительные глаза официантки тоже светились. Лейтенант Марошкин бодро подхватил утюг и направился в свой номер. Капитан Пархомин, густо намылив лицо до самых глаз, брился возле рукомойника, перевернутого ведерка с металлической болванкой внутри. Когда подбиваешь болванку ладонью, открывается отверстие, и вода стекает в ладонь. Одноразовым станком «Жилетт» с четырьмя лезвиями капитан Пархомин старательно снимал растительность на щеке. – Вот нашел в бардачке – тупой, как башка самого тупого барана, и еще лезвия забиваются. И воду они, скажу я тебе, здесь экономят вовсю. – Этому станку, наверное, уже года два. Я все выкинуть забываю, – признался лейтенант Марошкин. – После меня давай и ты побрейся. Не бойся. Одеколоном продезинфицируешь – ничего не будет, – учил молодого напарника капитан Пархомин. – Зачем, товарищ капитан? – Если в плен к американцам попадем, хоть не стыдно будет. Морда гладкая и форма выглаженная, все как положено у военных. Только вот жалко, что сорочки старые. Вдруг еще караульные подстрелят, – мрачно пошутил Пархомин. – На тот свет в грязном идти как-то не очень. У тебя случайно в машине запасных нет? – Нет, к сожалению… – Черт с тобой, Марошкин. Гладь свою форму первый. Честь мундира все-таки блюсти нужно. Лейтенант стянул с себя китель, сорочку, штаны и остался в одних трусах и майке. – Хорошо, что хоть электричество есть. – Да, электричество – это цивилизация, – согласился капитан Пархомин. – А этот комбат с прапорщиком тут все-таки были, – сказал лейтенант Марошкин, – я разузнал. – У кого? – У нашей прекрасной и благородной… – Асылбубу. – С чего это она тебе вдруг решила рассказать? – с хитрецой посмотрел на лейтенанта Пархомин, ожидая услышать интересные подробности. – Подходы и подкаты, товарищ капитан, надо знать, – широко улыбнулся лейтенант Марошкин. – Ее дедушка слышал мотор «уазика». – Нам надо срочно с ним поговорить. Одевайся! – скомандовал Пархомин. – Не стоит, он больной человек. Да и вряд ли нам еще что-то ценное расскажет. – Если он может различать звук моторов, значит, и еще многое может услышать. – Думаю, его прекрасная внучка Асылбубу будет против, – не соглашался лейтенант. – А мы не будем ей сообщать, сами найдем ее дедушку и поговорим. – Жалко. – Чего тебе жалко? – недоумевая, спросил Пархомин. – Что лишний раз не встречусь с такой симпатичной аборигенкой, – засмеялся Марошкин. – А если встречусь, то могу нарваться на ее кулачки. – Ну ты жук, – подмигнул Марошкину капитан Пархомин. – Служба прежде всего! Чистые, причесанные, в безукоризненно выглаженной форме, российские офицеры подошли к стойке администратора мотеля. По дороге они встретили тех самых американцев, которые завтракали в чайхане. Те оценивающим взглядом обвели военнослужащих бывшего «условного противника» и зачем-то поправили свои головные уборы. – Ишь, все что-то вынюхивают, мало им, – чуть слышно прокомментировал капитан Пархомин, глядя на удаляющихся американцев. За стойкой администратора сидела женщина средних лет и слушала радио на местном языке. У женщины, как и у Асылбубу, были бездонно-черные глаза, черные брови… – Здравствуйте, – улыбаясь, произнесла она на русском с едва заметным акцентом. – Извините, вы та самая тетушка Жубаныш? – спросил лейтенант Марошкин, протягивая ключи от номера. – Да, это я, – приветливо ответила администратор и обаятельно улыбнулась, видимо, от того что ее назвали тетушкой. Капитан Пархомин с удивлением посмотрел на своего младшего коллегу. – У Асылбубу есть замечательный дедушка, она нам о нем рассказывала, – продолжал лейтенант Марошкин. – Правда, Асылбубу говорит, что дедушка немного прихворал… – Да. Его зовут Тынчтыкбек Телабалдиев. – Тынчтынч, – попробовал повторить лейтенант Марошкин и замялся. – Тынч-тык-бек, – с пониманием повторила тетушка Жубаныш. – Тынчтык – по-нашему значит «мир». Он всегда был очень спокойный, добрый, мирный человек, – мягко говорила Жубаныш. |