Онлайн книга «Страсть по понятиям»
|
— Где-то между небом и землей, — пожал я плечами. — Не поняла. — Стоим на земле крепко, но находимся в подвешенном состоянии. Так ясней? — М-да, — тяжко вздохнула она и села в кресло за столом. — Опохмеляться будешь? — Не хотелось бы… А есть? — совсем без желания спросила она. Но спиртное помогало ей ослабить груз навалившихся вдруг проблем… — Пива мало, водки много. — А виски? Коньяк? — Мы люди простые, деньги на ветер не выкидаем. Поэтому только водка с пивом. — И закуска, — добавил Иван, поставив на стол пластиковое блюдо с бутербродами. — Водка, пиво, кофе, бутерброды… — Алина спит? — спросила Настя, глянув на лежащую женщину. — Как видишь… Не бойся, не отравили. Если только феназепам не просрочен. Но это вряд ли. У нас тут строгий учет, — не совсем уверенно сказал я. Мы, конечно, стремились к тому, чтобы у нас был полный порядок в запасах продовольствия и медикаментах, но, честно говоря, до классического немецкого педантизма нам пока еще далеко. — Вы что, снотворным ее напоили? — Снотворное успокаивающего действия. Будешь? — Спасибо, я лучше водки. — Заодно и брата помянешь. — Что? — Настя вздрогнула и осатанело посмотрела на меня. — Ты же сама сказала, что его убили, — не без чувства вины сказал я. — Я говорила? Я сказала, что в него стреляли. Я сказала, что он упал. — Акто стрелял? — Ну, ты же их видел… — Аты Жмыхова видела? — А что, Жмыхов там был? — Ты же сама сказала, что это он. — Ну, говорила… А кто еще мог это все организовать? — Но это только догадки? Точной информации у тебя нет? — Нет, точной информации у меня нет… — Мне кажется, Жмыхов понял, что его раскрыли. Или ему просто нет надобности скрывать свое истинное лицо. Он сказал, что не предатель. Потому что работал на завод, а не на твоего брата. И не Ремезов на заводе главный. Про Савельева он ничего не говорил, но дал понять… — Это Жмыхов тебе сказал? — Глаза у Насти в недоумении расширились. — Да, он звонил мне, требовал твою голову. Ну и Алина ему тоже нужна. — Он тебе звонил?! — Да, по спутниковому телефону. Который я отобрал у Феди Струкова. — У Феди Струкова? — Ты его знала? — Ну, конечно. — Он был человеком Жмыхова? — Ну, подчинялся ему… А где Струков? — Он тебе нужен? — Да, конечно! Он бы сейчас нам очень помог… — Он же человек Жмыхова. — Да, но нанимал его Эдик. Жмыхов просто его начальник. А предан он Эдику… Хотя и Жмыхов был ему предан… Почему телефон Струкова у тебя? — Я же говорю, у Феди одолжил. — Федя нам сейчас нужен!., — разволновалась Настя. — Я понимаю, он охотился на тебя, хотел тебя убить… — А вот это уже интересно! — Я оборвал ее резко и без всякого сожаления, — Я бы даже сказал, очень интересно… Ты знала, что Федя заманивал меня в ловушку, ты знала, что Федя собирался меня убить, но не позвонила мне, не предупредила… — Э-э… — растерянно проблеяла она. — Не надо искать оправданий. Я все понимаю Я представлял опасность для твоего брата, а значит, и для тебя, поэтому от меня нужно было избавиться. Да и кто я такой, чтобы меня предупреждать!.. Да, сейчас ты скажешь, что ты предупреждала меня. Скажешь, что вы мне даже моральный ущерб компенсировали, чтобы я убрался. Скажешь, что я сам во всем виноват, не надо было мне снова лезть в это дело.. — А разве это не так? Я тебя действительно предупреждала. Но ты все-таки сунул свой нос в розетку… У вас оружие, бронежилеты… Вы что, убили Струкова? — Ты же не дура, ты должна понимать, что никто тебе этого не скажет. Ваня, ты же не скажешь, где Струков? — выразительно посмотрел я на своего напарника. — Я откуда знаю, где он? — правильно понял меня парень. — И я не знаю… — Ты его убил… И ты забрал его телефон… Где телефон? Я хочу позвонить этому скоту Жмыхову! — заистерила Настя. — Нет телефона. Я его выбросил. — Зачем? — Чтобы Жмыхов мне больше не звонил. Чтобы не требовал твою голову. А то вдруг возьму да соглашусь на его условие. — Он ставил тебе условие? — Да, ставил. Я сдаю ему тебя и Алину, а он скажет мне, где находится Альберт. — Он так сказал? — растерянно, но не беспомощно спросила Настя. Ее мысли не плыли по течению, они барахтались, пытаясь прибиться к берегу. Настя напряженно искала выход из ситуации, которая пока складывалась не в ее пользу. — Да, он так сказал, — кивнул я. — Он не мог тебе этого сказать. — Потому что он не знает, где Альберт? — Не знает… — Значит, к убийству афганца Семена он не имеет никакого отношения. — Это ты о ком? — Это я о парне с Крайней улицы. Там твой брат снимал дом в две тысячи шестом году. Сразу после того, как вы с ним из Кирова вернулись, снял. — Не знаю я никакого Семена. — Безногий парень, он в соседнем доме жил. — Безногий?.. Да, кажется, был такой… Да, был такой… Глазки мне строил… — Глазки строил?! Надеюсь, ты не отвечала ему взаимностью? — Я скривил губы в саркастической усмешке. > — Нет, не отвечала… А что за тон? — Что, не нравится тон?.. Ну, это, наверное, от ревности… Ты же мне нравишься… Мы хоть и по разные стороны, но как женщина ты мне нравишься… Я тебя и к Семе этому ревную, и к Жмыхову… К Альберту, правда, не ревную. Знаешь почему? — Почему? — отозвалась она в напряженном ожидании подвоха. — Потому что не было у тебя ничего с ним… Хотя, может, поначалу и было. Если он «би»… — Это ты о чем? — Это я о ком. Не ты жила с Альбертом, это Эдик с ним жил. В доме на Крайней улице. — Эдик с ним жил? — в замешательстве переспросила Настя. — А разве нет? — Ну-у… Может, он и жил, но не в том смысле, в котором ты подумал. Просто мы с Альбертом поссорились… — Я тебя понимаю, ты не хочешь выдавать брата. Может, кто-то кичится своей нетрадиционной ориентацией, но твой Эдик такой радостью не страдает. Потому и не хотел он, чтобы я до истины докопался. Потому меня в ловушку заманили, чтобы убить. Правда, уверенности не было, что меня убьют. Поэтому и вопросы появились. А вдруг Сема-афганец поделится со мной своими наблюдениями? Сам он вроде никому ничего не говорил, но я-то мог его разговорить Поэтому и отравили Сему паленой водкой… |