Онлайн книга «Страсть по понятиям»
|
— Здрасте. А кто у вас здесь главный начальник? — Э-э, Жмыхов Илья Геннадьевич… Но почему он должен был мне говорить про трупы? — Потому что эти трупы придумал его брат, Жмыхов Игорь Геннадьевич. Вернее, не придумал. Он этих людей убил. А вину за это решил свалить на нас… Ничего, будет комиссия, она во всем разберется… — Комиссия?! — все глубже уходил в аут Кольчугин. — Да, из Москвы. Из Главного управления МВД… — Так, вы здесь пока побудьте, а я сейчас… Кольчугин вышел из своего кабинета. Только я глянул на зарешеченное окно, как появился усатый старшина с автоматом на плече. Он оперся плечом о дверной косяк, приложился ртом к зеленому яблоку и с громким хрустом отгрыз кусок. Я скривился, глядя на него. Не похоже, что яблоко сладкое, скорее наоборот, а у меня кислотность повышенная, и такое зрелище обычно вызывает у меня оскомину. Кольчугин отсутствовал около получаса. За это время старшина успел сгрызть три кислых яблока. Это была самая настоящая пытка. В кабинет Кольчугин вернулся с язвительно-торжественной улыбкой на губах. — Ну и мастер ты врать, Плотников! — усаживаясь за стол, хмыкнул он. — И где я наврал? — удивленно спросил я. — Ну как же! Нет у твоего шурина никакого дяди. И у твоей жены тоже. Тетя есть, а дяди нет… Не очень я удивился тому, что Жмыхов смог пробить подноготную Ивана. Я так понял, дело у него поставлено на широкую ногу. И на меня у него наверняка есть досье. Может, и не самое полное, но все-таки… — А что, тетя не может быть заместителем министра? — Тетя?! Заместителем министра?! — Недалекий Кольчугин снова повелся на мой серьезный тон и даже поставил руки на стол, чтобы помочь себе подняться. Но вдруг передумал идти к начальнику, решил вдруг, что это была шутка. И пригрозил мне пальцем: — Ты мне это брось, Плотников! Нету министра МВД женщин в заместителях! — Вы уверены? А уверенности Кольчугину явно не хватало. — А если есть, то что? Косарев задержан на месте преступления! Ему будет предъявлено обвинение! — По какой это, интересно, статье? — Как это по какой? — удивленно вытянулся в лице дознаватель. — Статья сто пятьдесят восьмая. Кража. Кража, совершенная организованной группой лиц. От пяти до десяти лет с конфискацией имущества. Что здесь непонятного? — Ну, имущество вы у нас конфисковали. — Какое ваше имущество? — Ноутбук, видеокамеру, прочую технику… — А кто докажет, что это ваша техника? — Хозяйка дома. Она была с нами. Вернее, мы были с ней. Мы пришли в дом вместе с ней. — И где она, хозяйка дома? Не было ее там. — Она ушла. Сказала, что скоро вернется… — Вернулась? — Не знаю. — И я не знаю. Не было у нас никакой информации. Так что не надо хозяйку дома сюда приплетать! — ухмыльнулся Кольчугин. — Надо в краже признаваться. Ноутбук украли, видеокамеры, пытались угнать моторную лодку… — Вас, капитан, не поймешь, то людей мы убили, то дом обокрали. Вы уж определитесь, — совсем не весело улыбнулся я. Исчезла Настя. Случайно исчезла, поддавшись внезапному порыву, или злонамеренно, так или иначе, но подставила она нас, что называется, конкретно. Сколько времени уже прошло с момента нашего задержания, а от нее ни слуху ни духу. Почему? Уж не потому ли, что она смогла договориться со Жмыховым и его хозяином? Может, Ремезовы заключили перемирие с ними, а одним из условий договора были наши с Ваней головы. Может, Настя и хотела бы выручить меня из беды, но своя рубашка ближе к телу… — Сначала убийство, потом кража. Что здесь непонятного? — Но к убийству мы не имеем никакого отношения… — Показания вашего друга говорят об обратном. — Я могу ознакомиться с ними? — Пока нет. Всему свое время. — Хорошо, когда это время подойдет, тогда и поговорим. В присутствии адвоката. — Потом уже будет поздно. — Не понял. — Чем быстрей вы признаете свою вину, тем лучше. — Кому лучше? Как лучше?.. Если Косарев признался, то какой смысл мне торопиться… Но ведь он не признавался, так? Если не признался, тогда есть смысл торопиться… Может, я не при делах? Может, это все он?.. — Вот и напишите, как было дело! — расцвел Кольчугин. И я окончательно уверился в том, что Ваня ничего не рассказал про убийство. Значит, не зря я инструктировал его. Да и Кольчугина знатоком своего дела никак не назовешь: слишком топорно он работает. — Так не было ничего! Не убивали мы никого. Нас хотели убить. Да, такое было… — Кто хотел? — Не знаю, какие-то люди… Они потом Ремезова убили… — Кого, простите, убили? — Ремезова… А разве нет? Я нарочно смотрел на Кольчугина с растерянностью, близкой к испугу, провоцируя его на торжествующий укол в мою сторону. — Нет, живой он! — расплылся в улыбке дознаватель. — Что, всего лишь ранили? — Да, всего лишь ранили… — В больнице он?.. — Да… Кто в больнице? — спохватился капитан. — Ремезов. — Не знаю ничего. — Значит, в больнице… Значит, договорились, — вслух подумал я. — Кто в больнице? О чем договорились? — Да паны, говорю, дерутся, а у холопов чубы трещат. Я хоть и не холоп, но мне досталось. А ты, капитан, холоп, на панов этих работаешь. Рано или поздно и тебе по самое не хочу достанется. — Плотников, ты это, говори, да не завирайся-то! — вспылил Кольчугин. — Где ты здесь холопа видишь? — Я бы тебе сказал, да только какой в этом толк? Действительно, какой толк метать бисер перед се^ ей, только слова понапрасну тратить. Кольчугин лицо подневольное, что ему скажут, то он и сделает. — Ты с хозяином своим поговори. Скажи, что я с ним встретиться хочу. Вину мы свою поняли, поэтому согласны все забыть и уехать отсюда раз и навсегда. Увы, но я говорил об этом совершенно всерьез. Челюсть мне сломали, ливер отбили — это серьезно, но не смертельно. Я мужик и не должен падать духом от таких неприятностей. Потому и продолжил я поиски Альберта. А сейчас все гораздо более серьезно. Если Настя не даст показания в нашу пользу, то нас ждет тюрьма. Увы, у моей жены нет родственников среди заместителей министра МВД. Даже среди заместителей заместителя министра. И мои личные связи слишком слабы против обвинения в краже. Лет пять могут дать, а с учетом предвзятого к нам отношения и все десять… А еще Настя может заявить, что я ее изнасиловал. А сестрицей Аленушкой мне становиться совсем не улыбалось. Если уж тонуть, то под собственным именем… |