Онлайн книга «Тайна острова Солсбери»
|
Боже, как в эти секунды не хватало ножа! Он был прицеплен ремешками к правому бедру, и я физически не мог до него добраться. А посему, сбивая в кровь пальцы и ногти, тянул и рвал чертов неопрен. Тянул и рвал. Тянул и рвал… Счет времени потерялся. Единственное, на что я обращал внимание, – шкала манометра и медленно ползшая по красному сектору стрелка. Полагаю, в неистовой борьбе прошло несколько драгоценных минут, и когда я вырвал последний лоскут материала с правого плеча, то почувствовал относительную свободу. Относительную, потому что полсантиметра слева и столько же справа – не слишком-то большой повод для радости. И все же эта незначительная величина, на которую я резко «похудел», позволила немного продвинуться назад. Как же я был счастлив, когда, отталкиваясь ладонями, почувствовал нестерпимую боль в плечах, раздираемых о шершавый песчаник! После первой попытки «горлышко» западни отодвинулось от меня сантиметров на пять. Вторая попытка прибавила еще десять. Наконец, третья подарила полную свободу. Глянув на черную стрелку, приближавшуюся к нулю, я рванул обратно. Однако ликовать было рано. До того как застрять в проклятой западне, я успел размотать с катушки стометровую нейлоновую нить, а затем прошел по кишке еще с полсотни метров. Значит, до спасительного выхода далеко. Чертовски далеко, учитывая, что газа в баллоне практически не осталось… Просыпаюсь от ощущения удушья. Открываю глаза, поднимаю голову и жадно глотаю холодный воздух, не понимая, где я и почему сижу на корточках. Секунд пять уходит на осмысление действительности. Ах да, меня же посадили в карцер! А жуткий сон из прошлой жизни привиделся, потому что я уткнул голову в колени и начал задыхаться. С трудом распрямляю затекшую спину и с еще большим трудом встаю на ноги. Колени нестерпимо болят. Опираясь о стену, делаю первый шаг, второй, третий… Постепенно кровообращение в суставах восстанавливается. Становится легче. Однако скоро о себе напоминает голод. Пытаюсь припомнить, когда в последний раз ел… Если сейчас утро, то ровно сутки назад, когда завтракал перед поездкой в аэропорт. Не смертельно, но мой желудок возмущен. * * * Дабы скоротать время и согреться, я опять вышагиваю по периметру темницы. Чтобы отвлечься от мыслей о еде, пытаюсь смоделировать расположение уровней на шахте… По словам коменданта, карцер находился на восьмом уровне и был последним из так называемых «непроизводственных». Ниже начинались рабочие штреки. Основного предназначения уровня, по которому меня вели от лифта до дверей карцера, я не понял. Он был таким же унылым и плохо освещенным. Таким же вонючим и сырым. С похожими дверями по обе стороны коридора. Кажется, Осип Архипович что-то говорил на вводном инструктаже о каких-то мастерских, о прачечной… Увы, из-за хренового самочувствия после знакомства с электрошокером я плохо воспринимал действительность. – Ниже начинаются уровни рабочей шахты, – шептал я, почесывая затылок. – Как они там называются?.. Штреки или горизонты… В эти ранние утренние часы я не очень хорошо соображал и, как ни старался, не мог представить размеров и расположения составляющих частей подземного сооружения. А главное, не имел ни малейшего понятия, что можно добывать в недрах островов забытого богом архипелага, расположенного на самом краю земли. Очнувшись, я понял, что стою у двери и разглядываю муху, сидевшую на решетке маленького вентиляционного оконца. Меня всегда бесило, когда мухи сидят и потирают передние лапки. Словно у них имеется коварный план, и они всем видом показывают: «Тебе, человечишко, скоро конец…» За созерцанием насекомого, невесть каким образом попавшего в шахту, я услышал шаги по коридору, стук открывшегося окошка в двери. Скоро открылось и мое окошко, на крышку которого неведомый кормилец поставил кружку теплого чая и положил кусок серого хлеба. – Ну, наконец-то! – сгреб я скудную пищу и принялся завтракать. Чай был несладкий, а хлеб черствый, но это не мешало мне насладиться вкусом пищи… Спустя пару минут по телу разлилось долгожданное тепло. * * * За мной пришли вечером. Дверь открылась, и я увидел тот же состав охранников, что конвоировали меня в карцер сутки назад. – Отдохнул? – съязвил сержант. – Вполне. Только кормят здесь слабовато. – Ну, тогда пошли, герой. А то опоздаешь на ужин… Я вышел из камеры и оказался в отгороженном закутке, похожем на «обезьянник» в зачуханном районном отделении милиции. Всего в закутке было семь или восемь камер, закрытых металлическими дверями, стол и топчан для дежурного. Звякнув ключами, дежурный открыл тяжелую дверь и выпустил нас в длинный коридор. Мы двинулись в сторону лифтового холла… Несмотря на жуткий голод и усталость, чувствовал я себя лучше, чем вечером прошлого дня, и кое-что рассмотрел. Некоторые двери помещений были приоткрыты, внутри горел свет. По левую сторону коридора действительно находились мастерские; какие-то люди работали у станков, другие с метлами прибирались и носили металлическую стружку. По правую сторону размещался целый прачечный комбинат: ряды промышленных стиральных машин, сушилки, гладильные приспособления, около которых хлопотали женщины. В холле напротив лифтов висел аншлаг «Уровень № 8. Бытовой». Меня сопроводили до жилого уровня и пообещали напоследок наказывать электрошоком и карцером за каждый необдуманный поступок. – У вас тут образец правового нигилизма, – проворчал я, прощаясь с сержантом. Моему появлению в жилой «конуре» обрадовался только бывший врач. Остальные соседи одарили меня, мягко говоря, не совсем дружелюбными взглядами. – Вы ужинали, Евгений Арнольдович? – подскочил Чубаров. – Нет, только собирался наведаться в местную столовку. Ни разу еще там не был. – Предлагаю пойти вместе – я ждал, когда вас приведут. – Что ж, веди, показывай… Покинув комнату, идем по коридору в сторону лифтового холла. Тихо интересуюсь: – Соседи не обижали? – Что вы! – улыбается Андрей Викторович. – После вашей воспитательной беседы и визита охранников они присмирели. Правда, и я вел себя предусмотрительно: предложил медицинскую помощь и двум наложил на рассечения повязки. А вы? – Что я? – Как вы провели время в карцере? – Ты так спрашиваешь, словно карцер – это разновидность ночного клуба. Нормально провел время – с пользой. Мерил шагами периметр, спал на корточках, запивал черствый хлеб несладким чаем. А в перерывах разговаривал с насекомыми. Врач трагически покачал головой и распахнул передо мной дверь столовой. |