Онлайн книга «Тайна острова Солсбери»
|
Отоспавшись вволю, отдохнув и набравшись сил, я чувствовал себя отлично – хоть сегодня выписывай из медблока и направляй в забой. Однако курировавший мое выздоровление Чубаров не торопился. – Потерпите, Евгений Арнольдович, – уговаривал он. – Рана глубокая и требует времени, чтобы мышечная ткань нормально срослась и обрела былую эластичность. Приходится верить, ведь он по образованию врач. В первые дни Чубаров практически не отходил от моей постели: обрабатывал рану, делал перевязки, колол антибиотики, таскал из столовой еду и бдительно следил за моим состоянием. Признаюсь: мне нечасто доводилось встречать медиков, столь хорошо и скрупулезно выполнявших свои обязанности. У Степаныча дела были плохи. Он по-прежнему лежал в реанимации без сознания, а врачи на вопросы о его шансах разводили руками. Помимо меня, Чубаров занимался и Даниэлем, каждый божий день докладывал о его состоянии. Даниэль пришел в сознание через сутки после турнира на пятнадцатом уровне. Три дня он пролежал в реанимации под капельницами и неусыпным наблюдением медицинского персонала. Потом постепенно приходил в норму. Провалов в памяти не обнаружилось, мозг и центральная нервная системе не пострадали, и он был переведен в обычную палату. Вот тогда-то, улучив момент, я его и навестил. Он чрезвычайно обрадовался встрече и даже пожал руку. Я присел рядом с его кроватью на стул… Глядя на его лицо, трудно было судить о бледности, в оттенках темно-коричневого цвета я не разбирался. Остальные параметры вселяли надежду. Язык не заплетался, губы постоянно растягивались в улыбке, руки не тряслись, ноги двигались. – Извини, я без гостинцев – дежурный врач из медблока не выпускает. – Брось, меня и так хорошо кормят, – засмеялся он. – Ну, ты как? – Нормально. Доктор прописал трое суток постельного режима. Потом назначил обследование. – А что дальше? – Разрешит встать. Внезапно он меняется в лице и восторженно шепчет: – Женя, мы побили банду Крапивина! – Я вообще-то в курсе. – Женя, ты что, забыл?! – О чем? – Мы выиграли турнир в камерно-столбовой разработке! Второй по сложности турнир, и теперь получим по двести тысяч!! Я не спешу разделить его радость. – Тебе сказали о Боулинге? – Да, – потускнело его лицо. – Боулинг был хорошим парнем. Настоящим бойцом. И моим другом. Жаль, что так получилось. – Ладно, не грусти, – легонько пожал я его руку. Даниэль кивнул на мое забинтованное плечо: – Чья работа? – Крапивин воткнул калбик. – Глубоко? – Не очень. Врачи зашили; говорят, иду на поправку… * * * Чубаров расхаживает по палате и рассуждает об особенностях местной медицины. Я доедаю ужин, сидя на кровати. Если бы не жратва, то скучная тема, выбранная приятелем, давно вогнала бы меня в крепкий сон. И тут в палату вваливается комендант. – Привет, Евгений! – оглушает он басом. – Говорят, выздоравливаешь? – Вроде того, – отвечаю на крепкое рукопожатие. Андрей Викторович забирает поднос с пустыми тарелками и робко присаживается на стоящий в сторонке стул. Оглядев убогий интерьер, комендант роется в кармане и достает большое спелое яблоко. – Держи. – Спасибо, – принимаю редкий для здешних мест гостинец. – Рассиживаться, Женя, не буду, я на минутку… Осипа Архиповича я знал уже достаточно хорошо и позволил себе усомниться в искренности его визита. «Не иначе опять потребовался подготовленный человек для подводных заплывов», – подумалось мне. И я не ошибся. – Врач сказал, будто завтра к обеду тебя выписывают, – сразу переходит он к делу. Мы с Чубаровым переглядываемся. Никто нам о предстоящей выписке не говорил ни слова. – Тем лучше, – пожимаю плечами. – Надоело тут валяться. – Вот и я о том же! – оживляется комендант. – Хватит тебе уже отдыхать! – Вам нужна моя помощь? Помявшись, он признается: – Вода в подстволке прибывает. Беда с этой протокой, ей-богу!.. – Неужели снова засорилась? – Строители промахнулись с углом наклона, вот она и засоряется породой. Намучился я с этой водой… – И много ее набралось? – Метра четыре. Но если недельку не почистить, то опять кранты. Я на секунду задумываюсь. Удача сама плывет мне в руки, и упустить ее было бы глупейшей ошибкой. Однако сразу соглашаться нельзя. – У меня две просьбы, – решительно заявляю коменданту. – Какие? – Во-первых, нужны два надежных помощника. – Один у тебя есть. А зачем второй? – теряется Осип Архипович. – На загрузку корзины породой уходит минут десять-пятнадцать, и все это время пловец торчит в ледяной воде, вместо того, чтобы заниматься прочисткой. – Согласен. И что предлагаешь? – Пока один пловец находится под водой, второй греется и отдыхает. Третий на небольшом плавсредстве болтается на поверхности и сразу принимает куски породы, которые потом переправляет корзиной на размывочную площадку. В результате получаем почти непрерывную работу. Что-то наподобие конвейера. Комендант чешет заросший щетиной подбородок. – Придумано неплохо. Но где ж я тебе раздобуду плавсредство? – В бытовке валяется округлая надувная резинка. В шкафчике под гидрокостюмами. Правда, вся в заплатках, но заклеить, я думаю, можно. – Округлая резинка, – пытается он вспомнить. И вдруг восклицает: – Так в нее ж изначально складывали породу! – Надо вернуть ее к жизни, приспособить, посадить человека. И дело сразу пойдет. – Ладно, сделаем. Давай вторую просьбу. – Работа в подстволке сложная, тяжелая и опасная. Прошу перевести меня и помощников из разнорабочих в проходчики или горнорабочие. – Это мне по силам. Попробую, – снова скребет он щеку. – А когда выпишут твоего чернокожего напарника? Он же вроде схлопотал по голове… – Выпишут, никуда он не денется. С аквалангом пока поработаю один. – А кого на резинку? – Вот его, – киваю на Чубарова. Андрей Викторович от неожиданности теряет дар речи, меняется в лице и мямлит: ? Я?.. Евгений Арнольдович, я не могу… Мне никак туда нельзя… |