Онлайн книга «Тайна острова Солсбери»
|
Вслушиваясь в каждое мое слово, друзья понятливо кивают. – И в заключение о главном, – заканчиваю инструктаж. – Постарайтесь ничем не выдать наших намерений: ни словом, ни намеком, ни жестом. Ведите себя адекватно и естественно, словно ничего не случилось. В общем, запомните: ролевые игры – вещь ответственная. Это вам не Отелло во МХАТе исполнять. Жизненно все должно быть, чтоб комар носа… * * * В первой же ходке в протоку я основательно забиваю пробку, вставив в ее верхнюю часть, где ощущалось течение, с десяток приличных булыжников. Течение ослабло до минимума, а уровень воды в подстволке стал быстро подниматься. Затем я тупо имитировал ударную работу, выкорчевывая камни из ила неподалеку от горловины и подтаскивая их сидевшему в резинке Чубарову. Даниэль поднимал их корзиной, а в перерывах выполнял мои поручения по поиску легких лопат, крепкой железяки и куска прорезиненной ткани. В подобном ключе мы проработали до ужина. Греясь и отдыхая между заплывами, я ожидал коменданта, но он так и не появился, вероятно, занимаясь прибывшим пополнением и хозяйственными проблемами на других уровнях. Пришлось ждать ужина… В столовой мы набрали на подносы много хлеба и тех продуктов, которые можно было унести с собой. Столик выбрали самый дальний, чтобы незаметно припрятать все это за пазухой. И принялись поедать то, что осталось на тарелках. На аппетит мы не жаловались, все ж таки энергии на имитацию полезной работы было затрачено немало. Где-то в середине трапезы Чубаров задумчиво сказал, ковыряя вилкой в тарелке: – Однажды мы с женой побывали на выставке известного фотографа из Нью-Йорка. Если не изменяет память, его звали Генри Харгривз… – И что же он снимает? Контрасты капиталистического мира?.. – Нет. На экспозиции были представлены фотографии предсмертной еды. – Чего? – глядим с Даниэлем на бывшего врача. – Некоторое время он фотографировал то, что заказывали приговоренные к смертной казни. Потом собрал эти работы в единый цикл и организовал выставку. Знаете, на меня она произвела ужасное впечатление. – И что же заказывали смертники? – Их пожелания поражали разнообразием и, как вы выразились, контрастами. На фотографиях были запечатлены и роскошные заказы в виде жареных креветок, шеек лобстера, стейков. Была и скромная пища: яйца, картофельные оладьи, редис, творог, кукурузная каша, ментоловое мороженое… Один из обреченных заказал единственную оливку, а другой вообще отказался от пищи, и фотограф сделал снимок пустой тарелки. Помолчав, я спросил: – К чему ты вспомнил об этой выставке? – Не знаю, – неуверенно ответил Чубаров. Потом, собравшись с духом, признался: – Нет, знаю. Простите мое малодушие, но… я, кажется, очень боюсь нашего побега. Почему-то в голову лезет аналогия с этой выставкой. Как будто ем в последний раз… – Не думай о страхе, Андрей. Хотя бы потому, что у нас нет выбора. Либо мы попытаемся переломить ход событий, либо события переломают нас. – Постараюсь, – вздохнул он. – Теперь еще один момент, – достаю из кармана бумажник и вынимаю все до последней купюры. – У кого сколько наличности? Мы складываем деньги на середину стола и производим подсчет. Выходит около трех тысяч. – Негусто, но должно хватить. Андрей, отложи полторы штуки, они пригодятся позже. На остальные закупим минеральной воды, печенья и шоколада. – Что, на все? – На все. Подойдем к витрине вместе. Если продавец спросит, скажем: идем в ночную смену и покупаем на всю бригаду. Потом расходимся по жилым комнатам и забираем самое ценное: оставшиеся документы, сотовые телефоны, ключи от квартир… Второстепенные вещи не брать. Встречаемся через пять минут в лифтовом холле. * * * Я отыскал коменданта в курилке и трагическим голосом сообщил о проблеме стремительного повышения уровня воды в подстволке. – Чтоб ее коржом накрыло! – рычит он, изрыгая заковыристый мат. – И намного поднялась? – За день на пару метров. Похоже, протока сильно забилась. Он скребет клешней небритый подбородок, обдумывая ситуацию. – Может, направить туда водяных за хорошего гусака?.. «Гусаком» шахтеры называют премию, выдаваемую сразу же после окончания смены. – Нам вы почему-то гусаков не обещаете, – цежу с нарочитой обидой. Внезапно он предлагает: – А пойдете в ночную? Ей-богу, дам хорошего гусака! Я для виду выдерживаю паузу. И озвучиваю встречное предложение: – А давайте так: мы отбарабаним ночную смену, а вы завтра утром решите вопрос с переводом нас на новые должности. – Идет, – хлопает он по моей ладони. – За ночь очистите? – Не переживайте, сделаем. Охрану не забудьте предупредить… Охрана пропустила нас к лифту, даже не поинтересовавшись, зачем мы тащим по две бутылки минеральной воды. К счастью, они не заметили того, что у каждого из нас имелось за пазухой. А там был суточный рацион пехотного отделения. Спускаемся на тридцатый уровень. Пока идет пересменка, и новой бригады тут нет. – Что делать? – нервничает Чубаров. – Для начала переодеваемся: вы – в прорезиненную робу, я – в гидрокомбинезон. Затем заставляю Чубарова спуститься в резинку. Сворачиваю нашу сухуюодежку и обувь в найденный Даниэлем здоровый кусок прорезиненной ткани и подаю на веревке: – Разложи одежду на днище резинки, прикрой тканью и сядь сверху. Он послушно выполняет приказ. Кидаю наполненные водой бутылки и пакеты с едой. Бывший врач прячет все это под ткань. – Нормально, – оценивает Даниэль маскировку. – Набросаешь сверху кусков породы, и никто не заметит. В воду летят легкие лопаты и небольшой «карандаш» – шестигранный ломик длиной чуть больше метра. Эти вещи я подберу и припрячу в протоке. Слышим, как гремит решетка подъехавшей клети. Это бригада из ночной смены. Поднимаю приготовленный акваланг, накидываю и застегиваю ремни. – Итак, парни, приступаем к решающему этапу подготовки побега. Запомните, как только вода начнет уходить из подстволка – не паниковать, не рукоплескать и не привлекать внимания работяг. Даниэль, ты постоянно торчишь у края площадки; заметишь уходящую воду, спокойно спускайся в подстволок по лестнице и помогай Андрею затащить в горловину наши шмотки. Воздух из резинки придется немного приспустить, иначе она не пролезет. – Зачем она нам? – оглядывается Даниэль на петлю, откуда доносится топот тяжелых шахтерских ботинок. – А как ты намерен добраться до соседнего острова? Без нее не получится. |