Онлайн книга «Святое возмездие»
|
– Я слышал, тебя отстранили временно, – вошел в комнату с аптечкой в руках Исмаил. – Ох, неплохо бы, если бы временно, – вздохнул священник. – Я так чую, могут и сана лишить. – Ничего не поделаешь, Мишаня. Если Аллах дал тебе такую судьбу, значит, такова его воля. – Знаю, – грустно покачал головой священник и ойкнул. – Ты осторожнее там! Щиплется же! * * * Отец Василий еще успел обговорить с Исмаилом конфликт слобожан и бугровцев, и оба сошлись на том, что конфликт пустячный и вот именно в таком виде его и надо заморозить. – Я с ребятами поговорю, – пообещал Исмаил. – Да и с родителями тоже. Неприятности никому не нужны. Ты, главное, со своими бугровцами еще раз потолкуй – что им, во всем Усть-Кудеяре другого места для тренировок не нашлось, кроме как напротив татарской слободы? * * * Вечером, за ужином, Ольга подала весьма ценную идею. – Ты бы съездил, Мишаня, в область да зашел бы в «Губернские ведомости», где тебя пропечатали, поговорил… – И что я им скажу? – Объясни, как все было на самом деле. Что ты спасал человека, а выставили так, будто бить помогал. А главное, пусть скажут, как фотографа найти. Глядишь, и перед патриархией оправдаешься. – Да не собираюсь я ни перед кем оправдываться! – вспыхнул отец Василий. В воздухе повисла неловкая пауза. Такого напряжения между ними не было, пожалуй, никогда. – А чем тогда жить будем? – помолчав, спросила Ольга. – И кто ты сам тогда будешь? – Не пропадем, поди, – угрюмо отозвался отец Василий. – Уж тебя-то с Мишанькой прокормлю – не инвалид пока. – Ты извини меня, Мишаня, если я что не так скажу, – вздохнула Ольга. – Да только мужик без любимого дела страшнее моджахеда – что бы кто вокруг него ни делал, а все будет не по нему. Я не хочу такой судьбы ни для тебя, ни для себя, ни для Мишаньки. Да и гордыня все это. «Да, это все гордыня, – не мог не признать отец Василий. – И ничего страшного не случится, если я и впрямь съезжу завтра в «Губернские ведомости» и со смирением в сердце попробую все объяснить. Они же люди, должны понять». * * * На следующее утро он надел новенькую, еще ни разу не надеванную рясу и, обняв Олюшку на прощание, поехал в областной центр. Жизнь уже не казалась ему такой тяжелой, а перспективы столь безрадостными. «Они же люди, должны понять! – твердил он про себя. – Должны…» И когда отец Василий вышел из автобуса и ступил на влажный асфальт большого города, тучи над головой внезапно рассеялись и сверху брызнуло теплыми, весенними лучами солнышко. И сразу все заискрилось, заиграло жизнерадостными цветами, и даже нахохлившиеся воробьи перестали дуться на жизнь и судьбу и принялись, поначалу неуверенно, а затем все громче и громче чирикать, уверенно заявляя свои права на существование. Рядом с отцом Василием торопились по своим делам озабоченные горожане, зазывали в тепло своих отмытых машин таксисты, по-детски радостно улыбаясь, продефилировали мимо наглаженные омоновцы. Отец Василий запрыгнул в идущий до центра автобус и поехал искать редакцию «Ведомостей». Судя по адресу, указанному в выходных данных, она находилась неподалеку от правительства области. * * * Автобус даже не выбрался из привокзального района, когда бывший священник заметил прямо перед собой знакомую фигуру. Он не помнил, откуда знает этого человека, но опущенные вниз плечи и обвисшие щеки расплачивающегося с кондуктором пассажира определенно были ему знакомы. – А мельче нет? – спросила кондуктор, вздохнула и начала рыться в сумочке. – Подождите немного. Должно хватить. Пассажир немного повернулся, и отец Василий чуть не свалился с сиденья. Это был Махмуд! «Не может быть! Его же к Иващенко повезли сдавать!» Он ни секунды не сомневался, что Купон выполнит задуманное и устранит конкурента, пусть и самым непопулярным в криминальных кругах способом – сдаст ментам. Но факт был налицо, а Махмуд стоял прямо перед ним. Священник приподнялся с сиденья и, расталкивая пассажиров, устремился вперед. – Махмуд! – позвал он. – Эй, Махмуд! Торговец оружием вздрогнул, полуобернулся и кинулся к закрытым дверям. – Куда вы, гражданин?! – взвизгнула кондукторша. – Да что вы делаете?! Прекратите ломать двери! Но Махмуд не слушал. Он ухватился за створку дверцы и одним рывком оттянул ее в сторону. – Что ты делаешь?! – встревожился священник. – Подожди! Мужик явно не соображал, что автобус идет на полном ходу, а значит, можно запросто разбиться. Священник рванулся вперед, надеясь остановить этого придурка, но Махмуд уже протиснулся в дверь, выбросился наружу и покатился по асфальту под колеса идущей параллельно автобусу легковушки. Отчаянно завизжали тормоза… – Остановите! Человек разбился! Водитель! Тормози, братан! Мужика потерял! – вразнобой закричали пассажиры. Автобус затормозил так резко, что визжащий от ужаса и неожиданности народ потащило вперед по салону. Двери открылись. Отец Василий протиснулся мимо так и застывшей с деньгами в руке кондукторши и спрыгнул на асфальт. Махмуд уже поднялся и, хромая, бежал прочь. Позже отец Василий так и не сможет ответить себе на вопрос, зачем он за ним помчался. Может, включился полузабытый спецназовский инстинкт. Но факт остается фактом – он кинулся вслед. Махмуд затравленно оглянулся и, не разбирая дороги, помчался через газоны, ограждения и тротуары. – Да стой же ты, Махмуд! – кричал отец Василий. – Подожди! Я тебе ничего не сделаю! Все было бесполезно. И тогда отец Василий перестал беречь свою новую рясу и помчался вслед по лужам и непросыхающей грязи. – Стоять, я сказал! Посторонитесь, дамочка! * * * Они промчались через квартал, потом второй, затем пересекли одну из самых оживленных трасс города, но результат по-прежнему был нулевой – дистанция не сокращалась. Хотя и не увеличивалась. Отец Василий уже покрылся грязными брызгами с головы до ног и теперь мечтал только об одном: поймать придурка, повалить на асфальт, придавить его коленом, да так, чтоб и дернуться не мог, и в высшей степени невежливым тоном потребовать объяснений. Махмуд нырнул в очередной двор, и это стало его ошибкой – мужик не знал, что этот дом загибается углом. Священник этот двор помнил, гуляли они здесь по молодости с друзьями, а потому торжествующе выдохнул, срезая путь, рванул вдоль другой стороны и буквально через минуту врезался в Махмуда. Они покатились по мокрому асфальту, собирая на себя бычки, плевки и ошметки грязи, и, только кувырнувшись вокруг себя полных три раза, остановились. Отец Василий, само собой, был сверху. |