Онлайн книга «Мы те, которых нет»
Ближе к вечеру проснулся, наконец, Куратор и назначил встречу. Ну что, в путь! Москва – гигантский город. Тут множество мест, где можно уйти от наблюдения. Топтуны, которые никогда не упускают объект, – это из области легенд. Сегодня я проверяюсь по полной программе. Когда я дал номер мобильника Глицерину, мое местожительство перестало быть секретом. Едем в центр. В Замоскворечье. Вот среди старинных малоэтажных домов сквозной дворик – длинная такая кишка. Постоим немного, поглядим – не идет ли кто следом. Мне должны дышать в затылок, иначе в запутанных переулках объект не удержать. Вроде никого. Только бомж, бесформенной кучей раскинувшийся около мусорного бака, возмущается: – Ну чего застыл, чучело? Греби по своим делам. – Это еще почему? – Я тут живу. Я же в твою квартиру не прусь и не стою посреди кухни. Теперь в метро. На третьей остановке выпрыгнуть из поезда, когда закрываются двери. Никто следом не рванул. Захожу в гипермаркет – тут масса выходов и легко потеряться, даже не желая того, не говоря уж о том, чтобы сделать это целенаправленно. Покрутился и выскочил через подсобку, послав по матушке возмутившихся сотрудников. Еще пара трюков. Страховаться так страховаться… Чистый. Проверено! Теперь на трамвай, до стадиона «Динамо». Вышел у его руин. Вон и задрипанный «Дэу Рэйсер» с левыми номерами. В нем Куратор. – Ну, рассказывай о своих подвигах, – предложил он, когда я захлопнул за собой дверцу. Я подробно рассказал о встрече с Глицерином. Особое внимание уделил типу, который меня пас в баре. – Вот. Как живой. – Я протянул рисунок собственного изготовления. – Талант, – хмыкнул Куратор. – Попытаемся выяснить, кто это. – Возможно тот, кого мы ищем. – Хорошо… Нам хотя бы пару серьезных фигур для показательного процесса. Нужен пиар. Мы проигрываем информационную войну. Нужен сильный вброс. – Для этого необходим контроль за СМИ, – саркастически произнес я. – Все будет. Но нужна удачная акция. Мы сваяем образцовых врагов народа. Их будут ненавидеть, и люди объединятся в этой ненависти. Это отработанная методика. Но в жертвы нужны не малолетние идиоты, а серьезные злодеи. – Я понимаю, – кивнул я. – Сделаю все возможное. Но вы хоть чем-то можете помочь? – Ничем, Сергей. Надежда вся только на тебя. Таким тоном Куратор со мной разговаривал очень редко. Сейчас в голосе его присутствовали даже некоторые нотки отчаяния. Видимо, приперло их наверху сильно. Следующий день Глицерин молчал. Я съездил к Жуку и еще паре людей. Но они ничем не порадовали. Ну что с тобой делать, Глиц? Приехать к тебе на хату, взять за клюв – и в подвал? Бесполезно. Проследить? Опасно. Так, не прозвонишь в течение двух суток – беру тебя в оборот по полной. Решено… Он объявился на следующее утро – позвонил где-то около семи. – Кому не спится? – осведомился я грубо. – Это Глиц, – важно объявил он. – Тебя приглашают, Чак. – Я на седьмом небе! – Чего не так? – Да задолбал ты, дятел. То я срочно нужен. То пропадаешь. Вы определитесь там. – Определились. Встречаемся завтра на проспекте Мира… Тачка есть? – Конечно, у меня есть тачка. – Приезжай на ней. Нам за город. – Шашлык и девки в программе? – Чак, хва ржать. – Глицерин обиделся, что я не заценил торжественность момента. – Дело серьезное, а ты стебаешься. – Вот такая я скотина… До завтра… * * * С Ярославского шоссе свернули километрах в сорока от города. Заехали по бездорожью в заброшенную деревню – оказывается, есть и такие в ближнем Подмосковье. Около полуразваленного черного сруба стоял задрипанный корейский микроавтобус «Ссангйонг Истана». На лавке за дощатым столом сидели ребята, совсем не похожие на селян. – Привет, брателлы! – замахал руками Глицерин. Я присел на капот машины, ожидая развития событий. Высокий атлет, коротко стриженный, с широким русским лицом и внимательными глазами оторвался от стола. Хлопнул по плечу Глицерина так, что тот поморщился. Протянул мне крепкую руку: – Здравствуй, Чак. Я Афон. Давай к столу. Там поговорим… На мангале шипело мясо. На столе были огурчики, помидорчики, водка, вобла, пиво «Балтика», охлажденное в специальном переносном холодильнике. Ну что ж, сцена знакомства поставлена со знанием дела. Совместная пьянка – прекрасный способ наладить общение и присмотреться друг к другу. Итак, оценим контингент. Рослая деваха с черными курчавыми волосами, в глазах горит неистребимый шлюшный огонек. Таких шалав тянет к мужчинам с их мужскими делами, им нравится быть в центре внимания не фифами с картинок в гламурных журналах, а боевыми подругами. Кликали ее Зеной. Там где Зена, там должен быть и Конан-варвар. И такой имелся. Вася Конан – тупой, самодовольный бычара, русским языком владеет со словарем, русским матерным – в пределах школьной программы. Типичный бандитский персонаж, которому нужны телки, бабки и всеобщее почитание. По случаю отсутствия сложных мыслительных процессов, форматирование извилин под определенную идеологию труда не составляет. Боря, он же Жаб, – противоположность Конану. Длинный, нескладный, прыщавый, со слегка затравленным и очень умным взглядом. Контактен, готов поддержать разговор. Речь свободная, чувство юмора присутствует. Обычный парень, душа компании. Обычный? Нет уж. Обычных здесь нет. Афон – это лидер. Уверенность в себе, в своих силах. Авторитетен. Умеет управлять этим сбродом. Сам себе на уме. Выпили за знакомство. После третьей кружки разговор вышел на политику. Обаятельный Жаб вещал с долей пафоса и фанатизма: – Вы спрашиваете о допустимых пределах террора? Убивать всех. Летчик-бомбардировщик сильно думает о детях при бомбометании?.. Нет ни женщин, ни детей в этой борьбе. Сметать всех! Вот такой добрый парень. Из тех, которые мечтают поджечь земной шарик. – Предлагаете мне тем же заняться? – спросил я. – Чак, я наводил о тебе справки, – произнес Афон. – Ты больше ничего не умеешь делать. Ты прирожденный боевик. Таких, как ты, мало. Конан саркастически хмыкнул. – А ты не мычи, – бросил ему небрежно Афон. – Чак боец, а ты пока еще качок вульгарис. – Какой такой вульгарис? – заворчал обиженно Конан. – Обыкновенный. Надувной матрас. |