Онлайн книга «Круче не бывает»
|
– Телефон у него был? – спросил Шульгин. – Мобильный? Да, был. Я ему свой старый мобильник отдал. – Номер не подскажете? Сошников с угодливым видом кивнул, вышел из кухни, вернулся с мобильным телефоном, нашел в памяти номер своего брата, продиктовал. Шульгин забил номер в свой телефон, позвонил. Не было при покойном Егоре Сошникове сотового телефона, возможно, его забрал преступник вместе с документами. Если так, то вряд ли убийца будет держать телефон при себе. Ну а вдруг он все-таки ответит на звонок. Но нет, телефон абонента был отключен. Скорее всего, выбросили его… Но вдруг мобильник лежит сейчас где-нибудь поблизости от преступника? Шульгин не стал исключать такой вариант, позвонил майору Кулику, у которого была возможность определить место нахождения телефона. Заодно и отчитался, что вместе с капитаном Романовым успешно прибыл в Серпухов и уже начал работу. Тем временем Сошников достал из кухонного шкафа рюмки, из холодильника – початую бутылку водки. – Я, вообще-то, пью редко, но сегодня такой случай, – хлюпнул он носом. И рукой провел по заслезившимся глазам. – Помянуть брата надо… – Илья за рулем, а мне можно, – кивнул Шульгин. – Как же так, четырнадцать лет отсидел, и ничего, а тут на тебе… – всхлипнул Сошников. Он молча махнул стопку, занюхал кулаком, а потом полез в посудный шкаф, достал три тарелки, поварешку, открыл крышку кастрюли, откуда пахнуло мясным и капустным ароматом. – Как будто знала Татьяна, что помянуть надо, борща наварила, – тяжко, с надрывом вздохнул он и кулаком стал растирать правый глаз. – Насколько нам известно, ваш брат был осужден за убийство, – выждав момент, уже за тарелкой борща сказал Романов. – Да, за убийство… Только он никого не убивал… Шульгин многозначительно посмотрел на Илью. Дескать, иного он и не ожидал. Действительно, людей послушать, так в тюрьмах сплошь невинные овцы сидят… – Но его же осудили. – Осудили. За убийство. В компании он был, с водкой не рассчитал, утром очнулся, а руки в крови. И труп в доме. Компания большая была, а в квартире только он остался. И труп Игната Борисова. Егор вымыл руки, вышел из квартиры, а навстречу соседка, смотрит, а у него кровь на рубашке… Он тогда уехал, милиция его искала, меня пытали, где, что. А через месяц Егор вернулся. Он в Крым ехать собирался, с матерью хотел попрощаться. Она тогда, Царствие ей Небесное, – Сошников осенил себя неловким, широким знамением, – жива еще была. Ну, и со мной попрощаться хотел. И попрощался. А из города выехать не успел, его прямо на вокзале и взяли… Он пытался объяснить, что не убивал никого, но ему никто не верил… Там ведь и топор нашли, а на нем отпечатки его пальцев… – Топор? – Да, маленький такой топор, для разделки мяса. Им хозяина квартиры убили. Вернее, не хозяина, а его сына, ну да это не важно. Главное, что убили… Но это не Егор его убил, кто-то другой, там еще двое было, кроме него. Кто-то из них двоих с хозяином квартиры поссорился, убил его, а Егора подставили. Потому что Егор пить не умеет. Как напьется, сначала дурной становится, а потом вырубает его… – Так, может, и убил по дурости. А потом его и вырубило. – Да нет, не мог он убить… Не мог он человека убить… – По трезвой лавочке не мог, а по пьяному делу всякое бывает, – не унимался Шульгин. – Да нет, дело даже не в том, что мог он убить или нет. Просто Егор всегда крайним оставался. Где-то кто-то в школе нахимичил, а он крайним остался, его и шпыняют. Он в армии медбратом в санчасти работал, а начальник медслужбы проворовался, а счет ему предъявили, он бы столько за всю свою жизнь не заработал, столько ему назначили. Мы с матерью к нему в Смоленск ездили, к военному прокурору ходили, он обещал разобраться. Вроде бы разобрались, выплату отменили, так Егора из санчасти потом выперли, в роту отправили, а там его до конца службы гнобили. Он дембелем уже был, так его молодые как последнего шпыняли. Сам командир объявил на него травлю. Он потом после службы два года в себя приходил… – В каком году он вернулся из армии? – В девяносто пятом. – А в девяносто седьмом его посадили? – Да, в девяносто седьмом… Работал себе спокойно, зубным техником в городской стоматологии, жениться собирался, а тут все кувырком, – уложив голову на ладонь согнутой в запястье руки, тяжело вздохнул мужчина. – С нехорошей компанией связался? – Да нет, одноклассников встретил, они его к другу позвали, он пошел. Он же с ними раньше особо не дружил, в стороне от них держался… Не стали бы они его так просто приглашать. А пригласили. Зачем, спрашивается? – Зачем? – А затем, чтобы подставить. Они убивать шли, а Егора в качестве козла отпущения с собой взяли… – Серьезное заявление. – Вы не верите мне? – Сошников уныло глянул на Шульгина. – А какое это уже имеет значение? – Да, жизнь назад не отмотаешь, в этом вы правы. Но за брата обидно… Я-то знаю, что не убивал он Борисова. Даже уверен в этом. И знаете почему? Где сейчас те ребята, которые Егора подставили? Один в тюрьме, другой спился, бомжует где-то по помойкам. А в тюрьму за что сел? Да человека по пьяной лавочке зашиб. Нет, не насмерть, но инвалидом сделал. На пять лет его отправили… – Еще не вышел? – Нет, сидит. Чтобы он там, паскуда, и остался… Вот я говорил, что Егор невезучий, а ведь еще один пример есть. Он же все четырнадцать лет отсидел, а ведь мог условно-досрочно выйти. Так нет, там в колонии кто-то кого-то зарезал, а Егора крайним сделали. Нет, срок ему не прибавили, но условно-досрочное освобождение накрылось медным тазом. – Бывает, – с важным видом кивнул Шульгин. – Значит, вашего брата обвинили в убийстве, он сбежал от милиции, а потом вернулся. – Ну, можно сказать, что вернулся. Мать проведать хотел. Она тогда болела. Ну, и попрощаться. Как будто чувствовал, что скоро ее не станет. – В Крым собирался? – Да, в Крым. Он-то думал, что это заграница, что там его искать не будут. У нас тогда холодно было, дождь, осень, а в Крыму тепло… – А деньги у него для путешествия были? Сошников думал недолго: – Да, были. Доллары. У него много долларов изъяли, что-то около двадцати тысяч. Правда, в милиции потом нам объяснили, что деньги были фальшивые, поэтому возвращать не стали… – Точно фальшивые? – спросил Шульгин, глянув на Илью с насмешливым сомнением. – Ну, нам так сказали… А откуда у Егора могли быть настоящие доллары? – А раньше таких денег у него не было? – Ну что вы! Откуда? – А где он мог их взять? Может, квартиру Борисова ограбил? |