Онлайн книга «Вино викингов»
|
– Это радует. После стольких-то лет сотрудничества! Службы, вернее. Он согласился со мной: – Еще бы! – А у Ветрова есть семья? Мимолетное изменение мимики собеседника навело меня на всяческие мыслишки, но охранник меня удивил: – Есть. В данное время семья его на курорте. Я призадумалась, осторожно ступая по осколкам стекла. Странно. Отчего ему в лице-то меняться? Если есть семья – скажи. И веди себя соответственно. Такое ощущение, будто я великую тайну мироздания хотела этим вопросом выведать. Что-то в этом доме нечисто! Не развернуться ли мне восвояси, дабы избежать проблем? Таким макаром и в глубокий омут залезть можно. Навсегда. – Семья о покушении знает? Охранник отшвырнул ногой обломок оконной рамы, отрицательно качнул головой: – Нет. Шеф не хочет, чтобы они волновались. Вот проблему решит, с вашей помощью, и вообще забудет о том, что в него стреляли. И другим говорить о ней запретит. Лишние волнения ни к чему. Я была с ним полностью согласна. Тетушке Миле я тоже многого не рассказываю порой. Признала: – Логично. – Ну вот и я о том же. Он остановился перед одной из целых дверей. Скромненько постучавшись, приоткрыл ее. Доложился. И через мгновение распахнул ее передо мной. Отступил в сторону: – Проходите. Александр Геннадьевич вас ждет. Ветров по телевизору смотрелся не так солидно, как на деле. Да и растерян он немного был, растрепан, что ли. Еще бы – взрыв во дворе собственного дома, выстроенного твоими руками, любого человека из накатанной колеи вышибет. Даже стального типа с железными нервами. Строишь-обустраиваешь свое семейное гнездо, а тут… Тут – заряд адской взрывной штуковины. Взрыв, унесший личного водителя к небесам, забор в одном месте обваливший, выбивший все дорогущие стеклопакеты с лицевой стороны дома и нанесший – что подозрительно выглядит – странные разрушения внутри особняка, попутно вломив охраннику в глаз. Эх и взрыв, медь его так! Наверное, все же направленный какой-то? Или новое изобретение, повторюсь, российских ученых? Чудеса! Ну так вот. О Ветрове… Высокий, светловолосый, крепко сбитый, волосы с сединой, в движениях – сила сквозит. Чем-то на скандинавского викинга похож немного. Естественно, такой «образец» сам со всеми своими проблемами будет разбираться. Звать на помощь – это не его «последний выход». Интересно, до какой же степени его прижало, если он обратился к услугам женщины? Что-то тут нечисто, еще раз повторюсь. Наверняка не только покушения числятся в списке его напастей. Шантаж по-любому должен присутствовать, связывая его по рукам и ногам. Ничем другим такого «лося» не обуздаешь. Растопчет, не заметив, кого хочешь. Сам… Хм… А чем его можно шантажировать? Нищетой? Вряд ли такое реально: он лично пару кварталов пенсионеров прокормит, ничуть не обеднев при этом. Может быть, информацией? Тут имеется несколько вариантов… Хозяин кабинета заговорил, сбив меня с мыслей: – Проходите, Евгения Максимовна. Рад нашей встрече и дальнейшему сотрудничеству. Я вошла. Подала руку – для рукопожатия, а не для поцелуя, намеренно подчеркивая этим, что и сама могу рожи бить, стрелять и что не надо видеть во мне женщину. Я – мужик. Красивый! В юбке. Примерно так. Женщину во мне пусть злодеи видят и недооценивают пускай – тем самым. От чего и страдают впоследствии. – Я тоже рада. Нечасто берешься охранять жизнь такого человека. Шутка, пусть и неуклюжая. Но на лице Ветрова не промелькнуло и тени улыбки. Глаза его остались холодными и тусклыми. Неужели он из-за взрыва так переживает? Немудрено. В городе еще «пинка» ему снайпер наподдал, покорежив много личного имущества, по-любому тут загорюешь. Тут и до запоя недалеко. Пара шагов каких-то. Или часов. – Присаживайтесь, Евгения Максимовна. – Пострадавший от действий неведомых злопыхателей бизнесмен указал мне на ряд кресел, стоявших вдоль длинного стола. Налил в кружку кофе из кофейника. А кабинет у него солидный! Совсем не подражает современным офисным помещениям, хозяева которых стремятся подчеркнуть свое стремление идти в ногу со временем и забивают их до отказа электроникой, пластиком и прочими новомодными штучками. Кабинет нужен для работы, а не для показа, для работы – вдумчивой, основательной. И он должен иметь условия для отдыха. Душевного отдыха, а не физического. Что-нибудь «вечное», что ли, вроде камина. Приятное, наподобие чьей-нибудь шкуры. Желательно – медведя. Бурого. И ковер, а не линолеум и не ковролин на полу. У моего нанимателя был именно такой кабинет. Основательная мебель из натурального дерева. Кожаные кресла, тяжелые и крепкие. Шкура косолапого бедолаги на стене. Мрачноватые обои. И – самое главное – камин. Тоже настоящий. Приятно! Надо бы почаще сюда заглядывать в будущем. Я поставила сумку возле стола. Уселась в понравившееся мне кресло, предварительно проверив его на предмет осколков на сиденье. От предложенного мне кофе отказалась молчаливым жестом. Начала я вот с чего. С главного: – Если вы выбрали меня в качестве своего телохранителя, то должны принять несколько моих условий. Без этого – никак. Клиент отставил кофейник и невостребованную чашку в сторону. Посмотрел на меня грустно: – Что за условия? – Вы должны кое-что рассказать мне о своем прошлом, так как, я думаю, угроза исходит именно оттуда. Вероятно, вы кому-то навредили в самом начале вашей карьеры, вот пострадавший и мстит вам теперь, оправившись и встав на ноги. Ветров размешал в чашке сахар. Попробовал напиток. Чашка в его руке выглядела миниатюрной. Он поинтересовался бесцветным голосом: – Зачем вам это, Евгения Максимовна? Ваше дело – защищать меня от пуль и прочих опасностей. Я усилием воли сохранила спокойное выражение лица. Хамло ты печальное! Я не пушечное мясо, а опытный телохранитель. Причем подготовленный в таком заведении, попасть в которое на учебу даже Джеймс Бонд не сумел бы, живи он в реальности на планете Земля. И я озвучила прописную истину: – Лучший способ защитить человека – устранить угрозу. Но никак не попытки переловить своим телом все пули, яды и ножи, ему предназначенные. Сделав паузу, я добавила: – Вот я и должна знать о вас немного больше, чем другие. Он внимательно на меня посмотрел: – А почему вы решили, что угроза исходит именно из моего прошлого? – Поясню. – Я устроилась в кресле поудобнее. – Времена сейчас мирные. Почти мирные. Бомбы конкуренты по бизнесу вряд ли вам подкладывать станут; насколько мне известно, они лучше вас разорить попытаются. Это и выгоднее, и тюрьмой не грозит. Я выдержала многозначительную паузу и продолжила: – Против вас ведут настоящую войну, Александр Геннадьевич! Взрывы, стрельба, убийства приближенных, прочее… Так поступать могут только отморозки, самые настоящие. Ну, или не отморозки, а люди, затаившие жуткую обиду на вас, что в принципе одно и то же. Не стесняются даже в городе беспредел устраивать средь бела дня, настолько жаждут они вашей смерти, Александр Геннадьевич. А так как все сейчас, можно сказать, культурными стали, то эти самые отморозки сохранились лишь где-нибудь в тюрьмах, на зонах, еще где-то, где можно переждать плохие времена. А потом – появиться, зализав полученные раны, и тряхнуть стариной. Вспомнить ту пору, когда прямо на улицах, днем, людей убивали, взрывали, похищали… Вот один или несколько таких и вылезли, освободились там или иное что-то случилось и начали на вас охоту, решив, что они в силах довести ее до конца. |