Онлайн книга «Пять капель смерти»
|
— Весь дом из-за вас перепугал… Глафира сжимала топорик, которым колола дрова для растопки плиты. В доме что-то случилось. В дальнем конце прихожей Софья Петровна, зажав рот кружевным платочком, содрогалась от рыданий. — Соня, что с детьми?! — Спят, голубушки, что им станется, — ответила Глафира. — А вот барыня наша… Софья Петровна захлебывалась рыданиями, притихшая Глафира не выпускала топор, таращась жалостливо, будто прося защиты. Ванзаров сбросил пальто и обнял сестру. Ее трясло как в лихорадке. — Ну сестренка, ну маленькая, ну хорошая, ну славная, ну успокойся… Она спрятала лицо на его груди и разревелась. Через полчаса, приняв успокоительные капли, Софья Петровна смогла рассказать, что превратило мирный дом в осажденную крепость. Вернувшись в прекрасном настроении из «Польской кофейни», она проявила милосердие и помирилась с Глафирой. Кухарка принялась стряпать обед, а девочки, наигравшиеся в детской, потребовали прогулку. Забыв о просьбе брата, она стала одевать малышек. Когда Оля и Лёля уже нетерпеливо прыгали в коридоре, а Софья Петровна примеряла перед зеркалом шляпку, раздался телефонный звонок. Она взяла слуховой рожок. То, что услышала, было чудовищно. Требовалась обходительность, чтобы не спровоцировать новую истерику: — Соня, передай слово в слово, что тебе сказали… Она всхлипнула: — Не помню, я так испугалась. — Сонечка, ты же мудрая женщина, попробуй вспомнить. Это очень важно. — Кажется… Что все мы погибнем страшной и мучительной смертью, что мои дети будут умирать у меня на глазах… Нет, я не могу это повторять! — И все? И больше ничего? — Разве не достаточно? — Я должен знать все, чтобы принять меры. Софья Петровна взглянула на брата: — Родион, ты ничего от меня не скрываешь? — Ну что ты, Соня. Как я могу. Говоришь, голос был мужским? — Да откуда мне знать, мужской или женский! Я испугалась за девочек! — В котором часу телефонировали? — Родион, ты меня не слушаешь! Я тебе уже раза три повторила, что мы решили пойти гулять около двух… Или трех… Но не позже четырех. Это точно… Можно успеть доехать до города из Шувалова и отомстить таким способом. Как они в принципе могут осуществить убийство? Ворваться в дом? Или бросить бомбу на улице? Или выстрелить в окно с противоположной крыши? Это методы эсеров, но не Полонской и Лёхиной. — Соня, а почему не телефонировала мне на службу? Софья Петровна растерялась лишь на долю секунды: — Какой ты бесчувственный! Я чуть было с ума не сошла, а ты требуешь внимания к себе! Родион, что нам делать? — Выполни мою просьбу и не покидай дом. Это совершенно невозможно, ведь у нее намечена встреча с очаровательной Еленой Холодовой, которая принесет бенгальскую смесь. Девочкам нужен свежий воздух. — Повторю: залог безопасности — осторожность. Надо вытерпеть дня три. — И это все? — Остальное уже мое дело. В гостиной проснулся телефон. — Опять… Это! — прошептала Софья Петровна. Ванзаров поднял слуховой рожок. — Ванзаров у аппарата… — Почему от вас нет вестей? — Здравствуйте, Николай Александрович, не хотел беспокоить без надобности. — Что произошло сегодня на даче Окунёва? Поступление информации у начальника Особого отдела полиции поставлено отменно. Наверняка милый Заблоцкий уже настрочил рапорт о происшествии. — Возможно, там была она. Сказать определенно не могу. — Джуранский попал в нее? — Ротмистр, к счастью, близорук. Он в корову не попадет с трех шагов. — Что искала? — Не имею представления. — И все-таки? — настаивал Макаров. — В доме заметны следы обыска, причем не одного. Каких-то явных признаков воровства обнаружить не удалось. Или их нет, или тщательно подчистили. — Прошу утроить усилия. — И полковник отключился. Узнав, что тревога была напрасной, Софья Петровна попросила сесть с ней рядом. В запасе у нее была еще неприятность. — Родион, ты можешь связаться с начальником полиции Казани? — По полицейскому телеграфу?.. Извини, Соня, зачем тебе казанская полиция? Софья Петровна протянула разорванный почтовый конверт. — Вот, прочти… — Голова моя немного болит, словно об нее стул сломали. Расскажи своими словами… Софья Петровна горестно вздохнула: — Изволь, хотя твое равнодушие к родственникам ранит меня глубоко. — Соня, просто скажи, что случилось в Казани. Ему предъявили лист, исписанный бисерным почерком. — Троюродный племянник моей мамы по папиной линии — сын Натальи Михайловны, если тебе что-то говорит это имя, — Аникий, студент Казанского университета, попал в дурную ситуацию. Ванзаров потер предательски слипающиеся глаза: — Что случилось с юношей? Первая любовь и все такое? — Он пристрастился к опию. — К чему пристрастился? — К опию, Родион… Тебе известно, что это значит? Извинившись, что головная боль не дает сосредоточиться, Ванзаров отправился к телефонному аппарату. Появился крохотный шанс нанести ответный удар. Вырезки из газеты «Наши дни» за 6 января 1905 года РАЗДЕЛ «ПРИКЛЮЧЕНИЯ» Купчиха Левина при расчете с извозчиком, на котором она подъехала к своему магазину на Большом проспекте в доме № 27, оставила в санях шелковый ридикюль, в котором находилось шестьдесят бриллиантов. Г-жа Левина спохватилась немного спустя и задержала извозчика. Доставленный в участок извозчик назвал себя Шадаковым. Он утверждал, что найденный им ридикюль не открывал. Однако при тщательном осмотре ридикюля в нем был найден только один бриллиант. Это дало основание к дальнейшим розыскам, которые привели к тому, что в сиденье, наполненном овсом, а также в снегу во дворе было найдено сорок четыре бриллианта. Извозчик не сознался в присвоении бриллиантов. Началась стачка рабочих в СПб и на заводе «Франко-русского общества» (до 2500 душ). Был слух о беспорядках на заводе Обуховском. Записки к событиям 6 января 1905 года Папка № 27 До глубокой ночи он телефонировал чиновникам сыскной полиции и задавал один вопрос. Никто не мог ответить вразумительно. Ванзаров даже Курочкина привлек, и Афанасий обещал с раннего утра заняться поиском. Но информация требовалась немедленно. |