Онлайн книга «Божественный яд»
На рабочем столе стояли лабораторные реторты, химикаты, баночки, стеклышки, а в центре беспорядка находилось самое главное богатство — великолепный английский микроскоп. В общем, кабинет представлял собой нечто среднее между лавкой старьевщика и лабораторией алхимика. Когда настенные часы пробили полдень, Ванзаров без стука открыл дверь. В святилище криминалистики стоял ужасающий запах: смесь вонючих никарагуанских сигариль с химреактивами. К тому же грузному человеку в кабинете Лебедева приходилось быть особенно аккуратным. Родион Георгиевич бочком протиснулся между стеллажами и полками, ожидая в любую минуту получить удар по голове свалившейся банкой. Сам криминалист сидел за столом, скинув сюртук и засучив рукава рубашки. Он рассматривал что-то в микроскоп и яростно пыхтел. — Ага, попался! — крикнул эксперт. И только тогда повернулся к гостю. — Я все слышал, Ванзаров, ко мне нельзя подкрасться незаметно! Родион Георгиевич увидел, что глаза Лебедева покраснели, как у кролика, и заботливо поинтересовался, не заболел ли он. — Еще спрашивает! — с притворным гневом крикнул Лебедев. — По вашей милости встретил новый, тысяча девятьсот пятый год в лаборатории! Каково! — Ну, я же не просил вас… — начал оправдываться Ванзаров. — Не берите в голову, коллега, хоть с толком провел бессонную ночь. Это значительно интересней, чем пить шампанское и волочиться за юбками, да! В мои-то годы! Аполлон Григорьевич явно напрашивался на комплимент, но сыщик промолчал. Он достал мятую фотокарточку и протянул Лебедеву. — Прошу проверить по картотеке антропометрического… Эксперт стал разглядывать групповой портрет с живым интересом. — Позвольте, да эту барышню я имел честь препарировать!.. А вот эта, напротив нашей знакомой, просто редкая красавица, — с видом знатока заметил он. — Хотя я с такой не стал бы крутить роман… Что-то есть в ней сильное и опасное. А кто она? — Мы не знаем… — признался сыщик. — Да, интересная женщина… И эта, которая на ковре, тоже ничего. А она кто? — не унимался Лебедев. — Мы не знаем! — с досадой повторил Родион Георгиевич. Эксперт, увлеченный красивыми женщинами, не замечал его раздражения. — Профессор умеет подбирать неплохих учениц! Я вот помню, у меня в Киеве был случай… — Лебедев оторвал глаза от фотографии и увидел насупившегося Ванзарова. — Ладно, об этом в другой раз… Обязательно сегодня же проверю… — Удалось выяснить что-то важное? — спросил сыщик. — А как же! — из хаоса на столе Лебедев вытащил пробирку, наполненную белым порошком. — И что это такое, позвольте спросить? — с сомнением поинтересовался Ванзаров. — Новейший метод хроматографии! — Лебедев с удовольствием потряс колбочку. — Разработан нашим русским ученым Михаилом Цветом, добрейшим человеком и совершенно уникальным ботаником. Господин Цвет придумал использовать трубочку с мелом для разделения пигментов зеленого листа. А я вот приспособил хроматографию для криминалистики. Про это изобретение у нас мало кто знает, но я предрекаю ему грандиозное будущее. Сыщик не понял, в чем гениальная простота хроматографии, но спорить не стал. — Так что же вы нашли? — напомнил он. Лебедев выудил из стопки исписанных листов мятую бумажку: — Прошу внимания, это надо слушать стоя… ну, вы и так стоите… извините, сесть некуда… Эксперт рассказал, что жидкость из желудка Марии Ланге оказалась смесью молока, меда и мочи какого-то животного, возможно коровы. — У меня есть подозрение, — добавил Лебедев, — что покойница употребляла эту жидкость довольно регулярно. — Как лекарство? — уточнил Ванзаров. — Эта смесь не является лекарством и не представляет опасности для жизни. Скорее, как стимулирующее средство. Думаю, в ее положении это было вполне естественно. У сыщика родилась пока еще смутная догадка: — То есть, вместо употребления морфия, она пила это вещество? — Вполне возможно. Но, используя оптическую методику Александра Пеля по определению растительных ядов… — Вы нашли яд? — перебил Ванзаров. — Яда — не нашел! — Лебедев довольно ухмыльнулся. — Зато нашел кое-что другое. Могу с уверенностью сказать, что в состав жидкости входит Amanita muscaria! — Что? — Мухомор! — Вы серьезно? — подозрительно спросил Родион Георгиевич. — Более чем! — Лебедев перевернул бумажку. — Хочу вам сказать, что нахождение этого гриба мне многое объясняет. — А мне, к сожалению, ничего. Знаю совершенно точно: мухоморы не варят, не солят и не маринуют! — вздохнул Ванзаров. — В сибирских деревнях мухоморы едят сырыми! — заявил Лебедев. — Зачем? — Так сказать, для поднятия настроения. Дело в том, что мухомор богат микотропиновыми кислотами — веществами, вызывающими галлюцинации. Мухомор значительно быстрее, чем китайский опий, может привести вас в мир грез и фантазий. Однако отравиться им можно, только сильно постаравшись. Но это еще не все! — Ну, порадуйте, — без улыбки сказал Ванзаров. — Я обнаружил следы Cannabis! — гордо заявил Лебедев. — А это что, поганка? — Конопля! — Так из нее же веревки делают? — И не только веревки! — Лебедев отбросил бумажку на стол. — В Англии еще с середины прошлого века конопля вошла в лечебные справочники фармакологии. А вот южноамериканские индейцы с доколумбовых времен ее сушат, набивают в трубки и курят с большим эффектом для фантазии. Но коноплей убить невозможно. — То есть, выходит, мы можем закрыть это дело, даже не начиная его? — тихо спросил Родион Георгиевич. — Конечно. Раз нет жертвы, а, как показало вскрытие, ее нет по объективным химическим фактам, то нет и дела. А гермафродитизм не является уликой или преступлением! Тем более с точки зрения законодательства Мария Ланге будет признана обычной женщиной. Согласны? Ванзаров прекрасно знал, что в законах Российской империи гермафродиты не существовали вовсе. То есть с точки зрения наследственного права Мария Ланге неизбежно должна была быть признана или женщиной, или мужчиной. Но с убийством или Серебряковым, на первый взгляд, это никак не связано. — Скажите честно, Аполлон Григорьевич, вы считаете, что она умерла? — поинтересовался Ванзаров. — Нет, ее убили. Причем изощренно. Но мое мнение к делу не пришьешь. Ну что, закрываем дельце? — Наоборот, приложим все усилия, чтобы найти того, кто травит людей, — ответил Ванзаров, не повышая голоса. — Хорошо, я согласен, — кивнул Лебедев. |