Онлайн книга «Божественный яд»
— Прошу вас также передать мне дело профессора Серебрякова! — холодно сказал Герасимов. — А у меня его нет! — как ни в чем не бывало, заявил Ванзаров. — То есть, как? — Видите ли, Александр Васильевич, к смерти профессора Серебрякова проявил особый интерес Особый отдел полиции и лично его заведующий господин Макаров. — Сыщик стряхнул невидимую пылинку с лацкана своего сюртука. — Вчера Николай Александрович лично изъял у меня дело, дав приказ прекратить по нему любые следственные действия. Родион Георгиевич с огромным удовольствием наблюдал, как лицо Герасимова побагровело. — Что было в деле? — раздраженно спросил полковник. — Прошу простить, господин полковник, не имею права раскрывать обстоятельства, — Ванзаров вытянул руки по швам. — На этот счет имею строгий приказ от вышестоящего начальства. Я привык четко выполнять все распоряжения. Герасимов недобро посмотрел в глаза сыщику, но сделать ничего не мог. Ванзаров строго следовал букве служебных инструкций Департамента полиции. И начальник Охранного отделения при всей своей власти не мог отменить приказа Особого отдела. — Ладно, Родион Георгиевич, я ценю вашу порядочность, — неожиданно мирно сказал полковник. — Но хоть два словечка о том, что вам удалось узнать о роли моего агента в этом деле. — Удалось установить, что Ланская часто общалась с профессором. Но никаких улик ее виновности в смерти Серебрякова я не нашел, — сказал Ванзаров и тяжело вздохнул. — А допрашивать вы запретили. Герасимов забрал фотографию бывшего агента и сухо попрощался. Джуранский дождался, когда за ним закрылась дверь, и кашлянул, вежливо напоминая о своем присутствии. — Я так понимаю, Родион Георгиевич, дело Марии Ланге теперь тоже закончено и закрыто? — неуверенно спросил ротмистр. — Вовсе нет! — Ванзаров улыбнулся и довольно потер руки. — Все только начинается. Давайте, Мечислав Николаевич, пройдемся по морозцу! 9 Ванзаров с Джуранским вышли на Екатерининский канал и направились к Театральной площади медленным прогулочным шагом. Родион Георгиевич заложил руки за спину и смотрел себе под ноги. Ротмистр напряженно ждал начала беседы. В душе он был польщен, что начальник выбрал именно его для своих размышлений вслух. — Итак, уважаемый Мечислав Николаевич, займемся с вами майевтикой! — произнес Ванзаров, сосредоточенно изучая заснеженный тротуар. — Чем, простите? — Так сказать, повивальным искусством, с помощью которого мы поможем родиться истине! — Ванзаров посмотрел на своего помощника, старающегося осмыслить новое для него понятие, и улыбнулся. — Дорогой ротмистр, за неимением собственной мудрости, как говорил Сократ, я буду задавать вопросы, а вы отвечать. Таким образом мы попробуем найти истину. Согласны? Джуранский не возражал. Напротив, ему стало очень интересно. — Только прошу вас, на простые вопросы должны быть простые ответы. И с этим ротмистр немедленно согласился. — Итак, дорогой друг, знаем ли мы, как была убита Мария Ланге? — Думаю, да, — неуверенно ответил Джуранский. — И как же? — Она приняла большую дозу сомы. — Согласен! — Ванзаров засунул руки в карманы пальто. — Допустим, Марию убила Валевска, дав ей смертельную дозу. Но если Валевска убийца, то у нее должен быть на это существенный резон? — Конечно! — К примеру, ради чего она опоила сомой двух несчастных англичан? — Ради денег… ради больших денег! — Вот! Это понятный и вразумительный повод! — Ванзаров остановился. — Деньги ей нужны для революции или на шляпки. А какой повод был отравить меня и мою семью? — Она боялась, что вы поймаете ее! — воскликнул Джуранский. — Правильно! А теперь скажите: зачем Валевской понадобилось убивать безобидного гермафродита? — Не знаю… — Нет, Мечислав Николаевич, отвечайте точно! — Возможно, Мария что-то видела, или слышала, или подозревала. — А конкретнее? — Она могла понять, что Валевска не пила сому. — И что из этого следует? — Ну, Ланге могла пожаловаться профессору, он бы отказал Валевской… выгнал бы ее… да мало ли что… — Допустим, это так, — Ванзаров взял Джуранского под руку. — Но как вы считаете, о чем может думать человек в том состоянии, в котором были профессор и Мария? — Только о новой порции сомы. — Вот именно! Будет ли Марии дело до какой-то Ольги Ланской и так далее? — Наверное, нет. — И какой у нас остается повод убийства госпожи Ланге госпожой Валевской? — Никакого! — признал Джуранский. — Пойдем дальше. Что узнала Валевска о результатах воздействия сомы, наблюдая за Серебряковым и Ланге? — Сома полностью подчиняет волю человека. — А как было совершено покушение на профессора? — Его заставили идти к проруби! — ответил Джуранский, словно прилежный ученик. — И какой мы можем сделать вывод? — мягко спросил Ванзаров. — Что Ланская, то есть Валевска, и отправила Серебрякова в прорубь! — торжественно заявил ротмистр. — Значит, мы делаем вывод, что Валевска и есть убийца. Тем более, она наглядно показала, что готова, не задумываясь, применить оружие. — Согласен! — кивнул ротмистр. — А позвольте спросить: кем был профессор для нашей пламенной революционерки? — Дойной кобылой… то есть коровой… нет… — Джуранский запнулся. — Я хотел сказать: курицей, несущей золотые яйца. — Конечно! Ведь с помощью сомы Валевска могла заработать в Петербурге и в любом крупном городе России и даже Европы колоссальные деньги. Другой вопрос — сколько из них пошло бы на революцию. К началу января сома у Валевской заканчивалась. Не зря они с Фаиной ездили на дачу. Они могли искать только одно — скрытый профессором запас сомы! Ротмистр кивнул. — Получается, что Валевска была заинтересована в соме, но уничтожила профессора — единственного «поставщика» этого напитка. Может такое быть? — Никогда! — твердо сказал Джуранский. — И какой мы делаем вывод? — Она не причастна к смерти профессора! — Заметьте, не я это сказал! — хмыкнул Ванзаров. — А что позволило нам думать о виновности Надежды Уваровой, то есть Фаины Бронштейн? — Во-первых, она явилась в участок убедиться в смерти профессора, во-вторых… — Стоп, коллега! По порядку. С чего вы взяли, что Фаина хотела убедиться в смерти Серебрякова? |