Онлайн книга «Формула преступления»
|
Но мольбу Ванзаров пропустил мимо ушей. — Когда вернулись, свет в окнах кабинета горел? — Позвольте… Дайте вспомнить… В прихожей свет горел, да и в других комнатах, как я оставил. Наверняка и в кабинете горел. — Слышали оттуда какой-то шум или удары? — Да как же я мог слышать, когда меня здесь не было! — искренно поразился камердинер. — В вашем присутствии шум был? — Какой шум! Иван Иванович по кабинету гуляли-с и о чем-то размышляли-с. Мне даже рукой не махнули-с. Я сам входную дверь запер. — А после вашего возвращения? — Нет, тихо было. — И вас не удивило, что из кабинета не раздается смех или звон бокалов? Лопарев всем видом выказал глубокое удивление: — С чего мне беспокоиться? — Может, постояли у двери, послушали. Дело обычное… — Не имею таких привычек, господин Ванзаров… — Не стоит обижаться, Василий Николаевич, я должен был об этом спросить. Объясните: если в квартире было тихо, как вы поняли, что Иван Иванович дома? — Что ж тут странного: пальто на вешалке, дверь я сам открыл, да и про ключ изволите знать. — А в спальню заглядывали? Василий Николаевич взглядом дал понять, какое гнусное оскорбление ему нанесено, и добавил: — Камердинером служу-с, а не любопытной горничной… Примирительно помахав ладошкой, словно гася разгоравшийся пламень, Родион спросил: — Где господин Донской хранит деньги? — Наверное, в банке, он мне не докладывает. Небольшая сумма на хозяйство лежит в кухонном буфете, если изволите… — Вчера утром Иван Иванович получил более пятидесяти тысяч. Вы можете предположить, на что он собирался их потратить? Строгие бровки камердинера полезли на лоб, выражая глубочайшее удивление: — Сколько?! Родион повторил. — Ума не приложу! Это поразительно! — Лопарев никак не мог справиться с чувствами, даже шлепнул по жилетке. — Нет, ну только подумайте! А мне заявил, что стеснен в средствах. Жалованье за две недели задерживал… Пятьдесят тысяч! — Донской сделал значительную покупку? Дом? Акции? — Не могу знать, он мне не докладывал. — Подскажите, где в доме можно спрятать такие деньги. Сейф или крепко запирающийся тайник здесь есть? Лопарев довольно откровенно выразился: если б знал, то проблему с жалованьем давно решил бы без лишних напоминаний. Слаб человек до наличных денег, особенно бумажных. Что поделать. Оценив искренность слуги, Ванзаров спросил: — Когда Донской вернулся днем, был ли при нем саквояж или сверток? Ответил камердинер не задумываясь: — Пальто у него принял, да и только. — Кто еще прислуживает в доме? — Никого-с, один справляюсь. Иван Иванович в этом вопросе изрядно прижимист, да и к чему нам кухарка? Обедает он в ресторанах, прачка заходит за бельем. Особых забот нет. — Прошу разрешить осмотр квартиры. Не возражаете? Лопарев не только не возражал, но постарался оказать посильную помощь. Открывал двери, рассказывал, что где находится, и всячески старался быть полезным розыску. Но старания были напрасны. Кроме собранных в дорогу чемоданов и пустой чековой книжки банка «Лионский кредит», не нашлось ничего любопытного. Безделушек вроде запонок или брильянтовой заколки так и не попалось. — Иван Иванович планировал уехать? — отряхивая ладони, спросил Родион. — Говорили-с, что на днях в Москву собирались. Точнее не знаю. Мне укладываться не приказывались-с. — Куда ведет дверь из его кабинета? Не готовый к резким поворотам, Лопарев замешкался: — На черную лестницу-с. — У кого находится ключ? — На кухне висит. Изволите взглянуть? Юный чиновник забрал кольцо, на котором болтались два ключа: большой, старый, проржавевший, и маленький, новенький, блестящий, от французского замка. И, как бы между прочим, спросил, не желает ли господин камердинер взглянуть, что стало с его хозяином. Лопарев заметно присмирел, но отказаться не посмел. Велев городовому посторониться, Родион впустил испытуемого. Василий Николаевич только заглянул и выскочил как ошпаренный, часто-часто крестясь и шепча молитву, и даже покрылся крупной испариной. — Кто же такое сотворил? — шепотом спросил он. Родион и сам не прочь был это узнать. — А сами что думаете? — Да как же… Откуда мне… Какое несчастье!.. Что теперь с жалованьем будет? — Не заметили в кабинете чего-то странного или необычного? На лице Лопарева читалось: да куда уж больше странности! Пришлось разъяснить: — Господина Донского изувечили каменной перчаткой, отломанной от какой-то статуи… — Свят! Свят! Свят! — эхом отозвался камердинер, осеняя себя крестным знаменем. Такой суеверный, прямо как барышня, начитавшаяся готических романов. — Иван Иванович упоминал что-то подобное? Слуга вытаращил глаза: — Это чего же-с? — Может, рассказывал про статую рыцаря? — Никак нет-с! — Быть может, кто-то пошутил подобным образом? Не припоминаете среди друзей господина Донского любителей статуй? — Не могу знать. К нам друзья не заходили-с. — Совсем гостей не было? Какая досада. Вам, наверно, скучно без гостей. Сколько у Донского прослужили? — Нанял месяц назад. По газетному объявлению… Какое несчастье! Куда меня после такого происшествия возьмут… Пятно несмываемое. Скажут: не уберег хозяина. Пропало мое доброе имя! Что теперь будет? Что за рок такой… — Значит, до этого не были знакомы. — Не имел чести-с. Вытряхнув из камердинера все, что смог, Родион оставил его сидеть на кухне и припоминать любую мелочь или странность, которые случились за последние дни. Умственными упражнениями заниматься не отходя от плиты, то есть не выходя из кухни. Что Василий Николаевич исполнил с большой охотой. А Ванзаров вернулся к занавешенной двери. Ключ был такой древний, словно попал сюда из антикварной лавки, но вошел в замочную скважину мягко, повернулся легко. Наверняка пользовались часто. На лестничной клетке Родион первым делом посмотрел под ноги. Еле заметные крупинки нашлись у порога. Как видно, гость слегка осыпался. В остальном служебная лестница для прислуги с корзинами или особых гостей, каких неудобно провести через парадный подъезд, приятно удивила чистотой, что нечасто встретишь и в дорогих домах. А тут порядок держали строго. Еще час-другой, и каменная пыль исчезнет под веником. |