Онлайн книга «Джоконда улыбается ворам»
|
– Что вы, ваша светлость! Я весь внимание! – Через два часа начинается бал, у вас есть желание поучаствовать в веселье? – Ваша светлость, я был бы очень рад, но у меня срочная работа. – А знаете что, Леонардо, как только вы перестали играть на лютне, так балы сделались не столь беззаботны. Но я особенно не горюю по этому поводу, оказывается, я приобрел не только музыканта, но и великолепного художника. Леонардо слегка поклонился: – Спасибо, ваша светлость. – Но я пришел к вам по делу. – Готов помочь, ваша светлость. – Знаете, меня весьма впечатлила ваша картина «Поклонение волхвов». На мой взгляд, вы один из лучших художников Италии. – Вы очень добры ко мне, ваша светлость. Италия всегда славилась хорошими художниками, – скромно отозвался Леонардо. Похвала герцога была приятна. – И знаете, кто обратил внимание на эту картину? – Даже не смею предположить. – Это приор доминиканского монастыря Санта-Мария делли Грация. – Мне весьма лестна его оценка, – сдержанно отреагировал Леонардо. – И что же он хочет? – Он хочет, чтобы вы написали «Тайную вечерю» на стене трапезной. – Мне приходилось бывать в монастыре, приходилось обедать в трапезной, но, на мой взгляд, ее стены – не самое подходящее место для картины, – удивился Леонардо. – Почему же? – Стена в трапезной не столь длинная, как того требует замысел, а ведь за столом нужно будет разместить тридцать человек. Выполнить такую картину композиционно – непростая задача, а может, и невыполнимая! Лодовико Сфорца мягко улыбнулся: – Вы художник и должны как-то решить эту проблему. А потом я ведь совершенно точно знаю, что для вас нет ничего невозможного. – Могу я отказаться? Наверняка любой другой художник возьмется за эту работу с радостью. – Дорогой мой Леонардо, – губы герцога скривились в усмешке. – Не огорчайте меня, я очень болезненно воспринимаю отказ. – Хорошо, ваша светлость, сделаю все, что в моих силах, – заверил Леонардо. – Кстати, как продвигается дело с моим заказом статуи лошади? Сколько вы ее делаете, уже более десяти лет? – Да, ваша светлость, – не смутившись, согласился Леонардо. – Это самый долгий заказ, который мне когда-либо приходилось ждать. Надеюсь, что результат будет стоить многих лет ожиданий. – Но за это время мною были сделаны сотни эскизов, для просмотра я вам представил десятки вариантов конной статуи, но на окончательном варианте вы остановились совсем недавно. – Признаю, в этом есть и моя вина. – Сейчас я занят каркасом лошади. Работа практически завершена, осталось лишь несколько несущественных деталей – и можно будет приступать к заливке. – И сколько же потребуется бронзы? – По моим подсчетам, не менее девяноста тонн. – Однако! – невольно ахнул Сфорца. – Только высота коня будет девять метров. А тут еще и всадник… – Всадника нужно убрать, – ответил герцог. – Проект нужно упростить, пусть будет только лошадь. У меня просто не найдется столько бронзы. Ведь я ее обещал своему сводному брату Эрколю д’Эсте. – Ваша светлость, это совсем не то, на что я рассчитывал… – Я все понимаю, Леонардо, – перебил герцог. – Обещаю, что лошадь будет отлита, как только я раздобуду бронзу. Но сначала сделайте статую из глины. Хочу посмотреть, как она будет выглядеть. – Слушаюсь, ваша светлость, – едва поклонился Леонардо. – Сколько на это потребуется времени? – Полагаю, что с некоторыми перерасчетами, если мы раздобудем еще нужное количества картона, жести, проволоки… Думаю, что на это уйдет около полугода. – С учетом того, сколько мне уже пришлось ждать, это совсем немного. Хорошо! Надеюсь, что это будет важное событие для всего города. Да, кстати, у меня к вам будет еще одна маленькая просьба, не могли бы все-таки на сегодняшнем балу сыграть на лютне? – Хорошо, ваша светлость, я непременно сыграю! * * * Леонардо появился на балу точно к назначенному часу. Огромный зал дворца был переполнен: кроме местной аристократии, державшейся особняком, присутствовали купцы, одетые в пестрые одежды, а также наиболее почитаемые граждане города, среди которых Леонардо рассмотрел нескольких своих знакомцев. Капелла, расположившись на скамейках, уже играла мелодии, приветствуя гостей. Несколько шутов с колокольчиками на колпаках бегали по залу, развлекая кривляньями прибывших. Герцог Сфорца, взяв под руку свою новую фаворитку, что-то оживленно ей нашептывал в крохотное розовое ушко, на что она отзывалась заразительным смехом, невольно привлекая к себе внимание присутствующих. На лицах многих женщин читалась откровенная зависть. Герцогиня Беатриче тоже не скучала. Заметно располневшая (она находилась на девятом месяце беременности), в окружении фрейлин, обмахивающих ее широкими веерами, она выглядела воплощением беззаботности. Порой казалось, что она окунулась в бешеный вихрь развлечений и празднеств только для того, чтобы забыть про непостоянство своего некогда обожаемого супруга. Его многочисленные измены предоставляли ей некоторую свободу и право на личную жизнь, в которую герцог вторгаться не смел, и во дворце откровенно судачили о том, что герцогиня беременна от своего молодого любовника. Возлюбленный герцогини стоял вместе с молодыми аристократами, немножко в стороне от общего веселья и, слегка хмуря брови, временами посматривал на Беатриче. Веселье помалу захватило и самого Леонардо: творческие муки, терзавшие его последние несколько ночей, неожиданно отступили. Взамен явился долгожданный покой. Никогда Леонардо не играл столь вдохновенно, как в этот раз. Приятно было видеть улыбающиеся лица, но особенно мила была Беатриче, и Леонардо поймал себя на том, что играет исключительно для нее. Неожиданно Беатриче приостановилась, и вельможи, стоявшие рядом, увидели, как с ее лица отхлынула кровь, проявив крохотные веснушки на щеках. – Остановите музыку! – выкрикнул Леонардо. – Герцогине дурно! Беатриче, опираясь на подставленные руки фрейлин, проговорила, скупо улыбнувшись: – Скоро все пройдет. Здесь душно. Мне нужно побыть одной. Оставив фаворитку на попечение неаполитанского посла, к Беатриче подошел Лодовико Сфорца. В его глазах просматривалась тревога. – С тобой все в порядке, дорогая? – Да, милый, мне нужно отлежаться. Скоро все пройдет. – Где же у нас лейб-медик? – раздраженно посмотрел по сторонам герцог. – Маэстро, вы, кажется у нас еще и лекарь, присмотрите за герцогиней. |