Книга Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?, страница 218 – Дэвид Хьюсон

Не закончив фразу, он пошел обратно к дороге. Мужчина со шрамом тем временем решил проверить багажник.

— Ничего не пропало? — спросил Скербек.

Дверца была быстро опущена.

— Да, все на месте.

— Достали эти дети, — бурчал раздраженный Скербек. — Пусть теперь сидит там, раз по-хорошему не понимает. Если ее отец узнает…

Незнакомец прислушивался.

— А что она сделала?

— Да так… — Скербек вынул телефон, в который раз набрал номер и опять услышал автоответчик. — Ну же, Тайс, отвечай, у меня работа стоит.

— Лучше оставить ее там, — посоветовал мужчина. — Будет уроком.

Из подвала снова неслись разъяренные вопли.

— Ну, сейчас она у меня узнает, — вспылил Скербек и проорал в сторону синеватого окна у самой земли: — Успокойся! Надоела ты мне!

Но все было бесполезно. Она никогда не слушалась его, да и никого другого, если подумать.

Поэтому он оставил машину и пришедшего за ней мужчину со шрамом перед домом, а сам отправился пешком в гараж Бирк-Ларсена, чертыхаясь на ходу. Ему предстояло сделать миллион звонков, составить график, организовать доставки и починить технику. От одной мысли о делах у него пухла голова, он не представлял, как все успеть.

Через двадцать минут Вагн Скербек уселся в застекленной конторе фирмы Бирк-Ларсена, чтобы приняться за работу, но усталость и недосып взяли верх, и он крепко уснул прямо на стуле. Через три часа зловещим воспоминанием его разбудил кошмар, отчетливый как явь. Слишком яркий. Слишком реалистичный.

Солнечный день. Пустой день.

Йон Люнге стоял возле черного «форда» и не мог не прислушиваться к высокому голосу, доносящемуся из дома через синее стекло окна. Девичьему голосу, сильному и слабому одновременно, юному и в то же время знающему.

Девичий голос.

Улица между серыми домами была пустынна. Он приблизился к окну, разглядел через подкрашенное стекло девушку: светлые кудри, очень красивое лицо, умоляющие глаза.

— Помогите мне отсюда выбраться, пожалуйста!

Еще один внимательный взгляд вдоль безлюдной улицы в Хумлебю: вправо и влево.

— Прошу вас, помогите мне, пока этот гад не вернулся.

Всего лишь начало одиннадцатого. У него будет целый час.

— Пожалуйста. Я вам что-нибудь подарю. — Она помолчала. — Могу даже заплатить.

Стоял ноябрь — месяц, который он всегда выбирал. Он не ожидал, что возможность подвернется так скоро, в первый же день, но знал, что она рано или поздно возникнет, как возникала всегда после того первого случая, который запустил в действие механизм, совершающий полный оборот раз в год.

— Ладно, — сказал он, потом вернулся к «форду» и взял оттуда чемоданчик, который прошлым вечером оставил в багажнике.

Открыл его. Ножницы и флакон с эфиром, кляп, два ножа, два рулона сантехнического скотча, отвертка и стамеска, бутылка жидкого мыла, губка и влажные салфетки. Две упаковки презервативов и тюбик вазелиновой смазки. Он был осторожным человеком и любил быть готовым ко всему и всегда.

— Эй! Эй! — пронзительно визжал из подвала юный голос.

Люнге закрыл чемоданчик и поднес его к входной двери дома. У крыльца были оставлены инструменты, ему даже не пришлось ничего придумывать. Лом сам просился в руки.

Пока все шло гладко.

Дверь в подвал была закрыта на замок. Перед ней на полу валялась блестящая сумочка, оставленная там, как он понял, дожидаться одумавшуюся хозяйку. Он поднял ее. Носовые платки, кошелек, телефон и упаковка презервативов с довольной парочкой на обертке. Люнге поднес упаковку к губам и поцеловал картинку, смеясь про себя.

Из-за двери его окликнула девушка.

— Я здесь, — сказал он. — Не волнуйся.

Лунд ерзала на стуле, жмурясь от линялого зимнего солнца. В папке от Янсена были еще фотографии. Рыжеволосый криминалист проделал большую работу и сильно рисковал, чтобы ей помочь.

— Вагн сказал Тайсу, что это он похитил Нанну. Мы тоже до этого додумались. Он запер ее в подвале дома в Хумлебю на ночь. Но истязал ее там Люнге. Это он забрал ее оттуда на следующее утро и отвез куда-то еще.

— Почему Вагн не обратился в полицию? — Он говорил обиженным, неприязненным тоном.

— Он сразу не узнал Люнге и понял, кто это такой, только когда Нанна исчезла из подвала. Он опять позвонил в то агентство, чтобы проверить. И он вспомнил.

— Что вспомнил?

— Вагн любил Нанну, любил их всех…

— Тогда почему он сказал, что убил ее? Почему не поговорил с нами?

Она еще раз откусила банан, погруженная в размышления.

— Вам нужно лечиться, — сказал Майер. — Это вы должны быть здесь, а не я. Вы понимаете, что вы ломаете жизни?

— Майер…

— Вы сломали жизнь себе. Потом мне. Вы ломаете жизнь другим людям и даже не замечаете этого, и поэтому вам все равно…

— Мне не все равно!

Обеспокоенная сердитыми криками, за окном, выходящим в коридор, появилась медсестра и заглянула через стекло, проверяя, все ли в порядке.

— Мне не все равно, — произнесла она спокойнее.

— Нет, вам это только кажется. Если бы вы интересовались другими людьми, то у вас завязывались бы с ними отношения, вы бы зависели от этих людей, они бы зависели от вас. Но у вас нет ни с кем связи, Лунд. Ни со мной, ни с вашей матерью, ни с вашим сыном. Вы такая же, как этот пустозвон Хартманн. Или Брикс…

У него заблестели глаза. Она думала, что он сейчас заплачет.

— У меня семья. У Тайса и Пернилле тоже была, пока не пришла та черная беда и не уничтожила все. И мы тоже приложили руку, не забывайте…

— Мне не все равно, — прошептала она, понимая, что заплакал не Майер, а она сама.

Он не был жестоким человеком. Даже жестким не был, вначале она неверно оценивала его. Майер не хотел обидеть ее, он просто не понимал.

— Вагн этого не делал. Когда вы поправитесь, когда выйдете отсюда и вернетесь к работе… Вы сможете найти все материалы. Я уже совсем близко к разгадке. Прошу вас, вы должны мне помочь…

Майер запрокинул голову и завыл.

Двадцать лет назад мобильные телефоны стоили целое состояние, и поэтому в таком захудалом, на пороге банкротства предприятии, как «Меркур», было всего два аппарата. Оге Лонструп, сидевший у себя в конторе в стельку пьяный, понятия не имел, что один из них пропал. Как не имел понятия о том, куда подевались все его работники, какие заказы надо выполнить сегодня и что будет завтра.

Вагн Скербек зашел, чтобы свериться с графиком, чтобы попытаться удержать дело на плаву. Он переживал. Переживал о деньгах, о дружбе, о завтрашнем дне и о будущем.