Онлайн книга «Муравьиный лабиринт»
|
– Сильно ты ее. Всю истыкал. И не дохнет? Макар молчал. Парень повернулся. Щуплый, тощий, с обострившимися скулами. Лицо такое принципиальное. Макар смертельно боялся таких лиц. Они чокнутые все, с заводом. Однажды, когда ему было лет тринадцать, он в школьном туалете бил одного парня, а тот вставал и шел на него с залитым кровью лицом. Макар снова бил, а тот вставал и опять шел, даже не пытаясь поднять для защиты руки. После десятого раза Макар не выдержал и сбежал, потому что дико страшно, когда на тебя идет такая психованная котлета. Так вот этот парень был другим, но выражение на лице имел примерно такое же: я кругом прав, а вы все передо мной виноваты, обижаете меня, но я прав. Макара не покидало ощущение, что он его где-то видел. Потом вспомнил: на висевшей в столовой общей фотографии шныров. Хорошая фотография, с рамкой. Кажется, он стоял там вместе с Вовчиком и Оксой. Только тому парню было лет семнадцать, а этот выглядел года на двадцать три. Что-то тут не стыкуется, тогда и Вовчику с Оксой было бы не меньше. Может, не он, а какой-нибудь брат? – Как ты вошел? – спросил Макар. Ему было непонятно, каким образом парень просочился мимо бабы Вали. – Ногами. Я, увы, не летаю! – сказал парень и, точно объясняя, что такое ноги, подвигал одной. – Чего тебе надо? – спросил Макар. – Я Денис. – Из ШНыра? Тот уклончиво шевельнул плечами. В этом была очень точно заложена мысль, что, конечно, он из ШНыра, но в то же время и не совсем. – Меня послали за твоей пчелой. А она тут сразу на столе лежит… Не ожидал, не ожидал! – произнес он точно с некоторым удивлением, что все оказалось так просто. – Кто послал? Кавалерия? Парень усмехнулся, и это яснее ясного объяснило Макару, что за золотыми пчелами посылает не только Кавалерия. – Зачем тебе моя пчела? У тебя что, своей нет? Денис качнул головой. – Сдохла. А ведь я ее не тыкал, как ты. Даже кормить пытался. А ты вон иголкой – и жива! Макар ощутил, что тот обижен. Почему так несправедливо? Кто-то кормит пчелу медом, покупает ей среди зимы цветы с нектаром, кушай, мол, и не обдряпайся, а она все равно умирает. А другой вон зажигалкой ее всю закоптил, прямо пытки Пиночета, а она ничего! Шевелит себе усиками. К своей пчеле Макар мог относиться как угодно плохо, но отдавать ее не собирался. – Чужая тебе не подойдет! – сказал он. Денис терпеливо кивнул. – Знаю. Она не мне. – А кому? – Неважно. Но, видишь, знали же, что она у тебя окажется. Сказали: пойдешь туда-то – поговоришь с человеком – попросишь пчелу. Культурно попросишь, по-хорошему. – Попросил? – уточнил Макар. – Попросил. – Культурно? – А что, нет? – обиделся Денис. – Ну попросил, а теперь убирайся! Понял, да? Настоящего гнева у Макара пока не было. Накручивая себя, он попытался схватить парня за рукав и вышвырнуть на лестницу. Надежда была на то, что внешне Макар гораздо крепче. Щуплый гость вроде и не сопротивлялся, но его рукава почему-то не оказалось на месте. Макар еще раз попытался схватить его, но опять зачерпнул руками воздух. – Перестань! Ничего у тебя не получится! Это Ул меня тогда в вагоне накрыл, а тут-то… Да и не умел я тогда ничего, – сказал парень устало. Макар широко улыбнулся. – А! Так это у тебя дар ускорения! Ну прости, друг! Уважаю! Должен же я был попыта… Давай пять! – Зачем? – Да мы ж не здоровались! – И что? – Ну так! Притворившись, что хочет пожать парню руку, он резко ударил сбоку, целя в челюсть, и… ничего не произошло. Кулак бесполезно пробуравил воздух. Макар тупо моргнул, не понимая, куда делся противник. Потом все же нашел его. Денис, закинув ногу на ногу, сидел на диване в полутора метрах от стола. – Зрачки, – сказал он со скукой в голосе. – Вы все всегда выдаете себя зрачками. И еще невинным выражением лица. У всех, кто пытается неожиданно ударить, лицо всегда такое… прямо ангелочков видит! Макар, недоумевая, продолжал смотреть на кулак. Этот удар никогда его не подводил. – Но как ты… на диване? Денис не дослушал. – Да все так же! Если бы ты знал, как нелеп человек, когда разглядываешь его в замедленной съемке! Все эти поры на носу, которые то открываются, то закрываются. Дыхание как сквозняк! Да пока твой кулак летел, я успел в окно посмотреть. Портится, портится погодка! Не желая признавать поражения, Макар с воплем рванул к дивану, но что-то подсекло ему ноги, и в нелепейшей позе он растянулся на полу. Попытался встать, но ноги точно прилипли к полу. Пальцы были неудобно, до боли, вывернуты. – Ах да! – вспомнил Денис. – Забыл сказать: я не только в окно смотрел. Шуроповерт тоже отнес на место. – Чего? Какой еще шуруповерт? – Я же говорю! Пока твой кулак летел, я нашел в туалете шуроповерт – ну полки там у вас такие! – и прикрутил твои тапки к полу. Прямо сквозь носки. Не бойся, ноги не дырявил! Я соображаю, где крутить. Потом вернул переключатель в средний режим, чтобы не сажать батарею, и аккуратненько отнес на место. Перебирая руками, Макар кое-как сел, потом встал. Подергал ногу. На тапках видны были темные головки саморезов. По одному на каждый. Аккуратный человек этот Денис, ничего не скажешь! – Кстати, мой дар развивается. Раньше я, когда замедлялся, долго отходил, прямо как ватный весь был, шатало, а теперь ничего. У Дионисия Тиграновича есть прекрасные техники углубления дара! Правда, некоторые моменты меня тревожат. Например, при постоянном семидесятикратном ускорении я проживу жизнь всего за год. При десятикратном – за семь лет. Не весело, да? – доверительно сказал Денис. – А, так вот оно что! – невольно воскликнул Макар, получая разгадку слишком молодой фотографии. – Да! Эти проклятые клетки делятся слишком быстро! Я, конечно, стараюсь ускоряться пореже, берегу себя, но иногда что-то такое происходит… меня заклинивает… Особенно во сне. Ускоряюсь, ускоряюсь и никак не могу… Денис замолчал. На лице у него проступила скрытая боль человека, который всеми силами старается отогнать главную тайную тревогу. – Хотя тебе-то зачем об этом знать? Лежи себе, моргай глазками, тормоз, – сказал гость с досадой. Макара легко было завести. Ключик завода торчал в нем совсем на виду. – Я тормоз? А ты предатель! Ведьмарь! Сиди и не хрюкай! К предложению не хрюкать Денис отнесся по-свински, в лучших поросячьих традициях. Макар ощутил, что ему дали оплеуху. Неумелую, но сильную. |