Онлайн книга «Девочка и мертвецы»
— Я говорю о человеческой смерти, Захарчук. — А какая разница? — удивился Захарчук, который на гражданке был фермером. — Мертвое существо — это мясо, не более того. В кабинку зашел рядовой Корпус. Стараясь не глядеть на мертвую, доложил: — Товарищ лейтенант, прибыли фээсдэшники. Требуют, чтоб мы самоудалились от дела. — Подонки, — сказал лейтенант; впрочем, без особой злости, привычно так. Ласково посмотрел на красавчика Корпуса. — Как у тебя дела, рядовой, что новенького? Захарчук топнул ботинком в углу кабинки: — Товарищ лейтенант, тут из дырки снег лезет. — Че-че лезет? — уточнил лейтенант. Корпус охнул: снег повалил из дыры как манная каша. Захарчук упал на пол, а снег, словно живое существо, обладающее свободой воли, повернул вправо и накрыл мертвую с головой. Погас свет, в темноте загорелись злые синие искры. — Захарчук… — послышался испуганный голос лейтенанта. — Ты тут, Захарчук? — Тута я, товарищ лейтенант, — откликнулся Захарчук. — Корпус, ты как, живой? — Господи христосе, — Корпус перекрестился. — Смотрите, что это? Из снежной горки поднималась изящная черная тень. — Мертвяк! — истерически закричал лейтенант. — Захарчук, стреляй! Захарчук поднял автомат и дал короткую очередь. Тень чуть погнулась, но тут же распрямилась и расправила щупальца: по четыре штуки с каждого бока. — Зачем вы, судари? — спросила мертвячка Наташа, пытаясь совладать с новым телом. — Больно, однако! Лейтенант выхватил у остолбеневшего рядового Корпуса автомат, загородил его собой и открыл огонь. Полетели осколки, заискрился видеоящик компутера. — Да чего вы?! — возмутилась Наташа. — Я и так едва сдерживаю новоприобретенную хищную сущность! — Она хихикнула над своей фразой. Впрочем, девушке было не до смеха: умирать она в ближайшее время как-то не собиралась, а тут — на тебе. Хорошо еще снег с оживлением помог, а то совсем труба. Дверь распахнулась, в кабину проник неоновый свет. Рядовой Корпус очухался и кинулся в общую залу. Сбил с ног зазевавшегося патологоанатома, хлебавшего китайский обед из картонной чашки. Корпуса схватили за плечо: — Рядовой, ты чего творишь?! — Девушка с тентаклями! — завопил Корпус, вырываясь из захвата. — Тентакли идут, спасайся, кто может! Из кабинки вылетел лейтенант, заскользил по гладкому полу на спине, уронил автомат. В дверном проеме показалась смиренная Наташа, прижала щупальца к груди: — Судари, выслушайте меня, пожалуйста. Не надо криков и пальбы, давайте обсудим положение, как цивилизованные люди! — Огонь! — закричал лейтенант, скольжение которого приостановилось благодаря ножке стола. Обмершие от страха люди подняли оружие. — Вы человеки или бабезьяны? — возмутилась Наташа. Массированный огонь отбросил ее обратно в кабинку, прямо на снег. Из кабинки закричал Захарчук: — Люди добрые, поаккуратнее, пожалуйста! Я всё еще тут нахожусь! Наташа повернула к нему голову. Захарчук пожал плечами: — Вы уж не серчайте на них, барышня: работа такая. — Я что, очень страшная стала? — спросила Наташа, окутываясь роем целебных синих искр. — Отчего же? Весьма симпатичная и прилично одетая барышня, — сказал Захарчук. — Это если не считать щупалец и черных глаз, конечно; еще кожа суховата да бледновата, но это ничего, свежая деревенская пища вернет коже розовый цвет в мгновение ока, вы уж поверьте старому Захарчуку. — Вы — хороший человек, сударь, — сказала Наташа. — Не какой-нибудь бабезьян. Захарчук кивнул и спросил: — Простите, барышня, но почему бабезьян-то? Наташа пожала плечами: — Я почем знаю? Моя новая измененная сущность подсказывает мне, что вы не бабезьян, в отличие от тех, кто снаружи. — Она хихикнула и захлопнула рот ладошкой. — Господи, чего я хихикаю-то? Грустить надо — померла, — а меня на хи-хи пробивает. Снаружи завозились: — Корпус, обходи слева, Хачикян, cправа. Возьмем чудище в клещи! — Вишь ты, в клещи собрались брать, — восхитился Захарчук. — Это вам, барышня, не просто так, это военная стратегия и тактика! — Товарищ лейтенант, как справа-то? Тут дверь одна! — Отставить! Кидай гранату, Корпус! — А мнэ можно? — И ты кидай, Хачикян! — Какую, к лешему, гранату? — возмутился Захарчук. — А как же я? Бабезьян, что ли?! В кабинку влетела граната, еще одна… Наташа взмахнула щупальцами, и гранаты полетели обратно. — А-а-а-а-а… — Ла-ажись! — …а-а-а-а-а! Гранаты взорвались, повалил дым. Наташа, быстро передвигая щупальцами, поползла наружу. Лейтенант схватил мертвого рядового Корпуса за грудки и давай трясти: — Рядовой, вставай! Вставай, это приказ! — Лейтенант плакал. — Да как же это? Как? Я ведь любил тебя! Как младшего брата любил! Из-под стола выполз Хачикян с потемневшим лицом; увидел Наташу, поднял автомат. Наташа махнула щупальцем и выбила оружие у него из рук. — Зачем вы, сударь? — укоризненно покачала головой. — Я лучшэ умру от своэй руки, чем от твоэго щупальца, мертвый тварь! — фанатично завопил Хачикян, хватая кусок стекла. Воткнул стекло себе в живот и захрипел, заваливаясь на бок. — Еще один бабезьян, — возмутилась Наташа и залезла на стол. Открылась парадная дверь, внутрь повалили спецназовцы — как бешеные муравьи. Наташа схватила щупальцами соседний стол, размахнулась и метнула в спецназовцев. — А-а-а-а-а… — Ла-ажись! — …а-а-а-а-а! Спецназовцев разметало, как плюшевые кегли. Лейтенант поднял рядового Корпуса на руки и понес к выходу, страшно вращая безумными глазами. — Держись, рядовой. Мы выживем. Мы еще услышим, как птицы поют по весне, как мамка с коромыслом по полю идет; поет что-то русское, исконное: «Во поле березка стояла… во поле красненька стояла… ох, краснюча-краснюча… ох, краснюча-краснюча…» — Голос лейтенанта дрогнул. — Я люблю тебя, рядовой Корпус! — Гомик! — закричал кто-то. — Кто там вопит? — возмутился лейтенант. — А ну выходи, я тебе покажу «гомика»! — Не могу! Ногу придавило! — Что за гнилые отмазки?! Наташа щупальцами выломала часть стены; прищурилась от яркого солнечного света. — Тварь вышла из-под контроля! — закричали сзади. — Танки! Нам нужны танки! |