Книга Ок-но, страница 37 – Максим Дегтярев

– Куда мы бежим? – спросил я, нагоняя, и в то же мгновение увидел перед собой дверь с табличкой «Служебная столовая».

– В служебную столовую, – сказала она так учтиво, будто с самого начала подозревала, что я не умею читать.

– А-а-а, ну тогда, прошу, – и открыл перед нею дверь.

У раздаточной стойки нас снабдили служебной едой, рассредоточенной по лоткам в служебных алюминиевых подносах. Электронный кассир дважды выплюнул мою карточку «Галактик-Экспресс», хотя она тоже была служебной. Не теряя достоинства, я оставил поднос и взял с лотка бесплатный хлеб и бесплатную (полагаю) газировку.

– Как хотите, но поднос я за вас не понесу, – сказала мне Анна, незаметно заплатив за двоих. Ее служебную карточку кассир принял радостно дважды.

– Выбирайте, либо сейчас – поднос, либо потом – когда свалюсь в голодном обмороке – меня.

– Выбираю – потом, – ответила Анна и провокационно улыбнулась.

Я вцепился в поднос.

– Передумали падать в обморок?

– Ничуть не передумал. Грохнусь от обжорства. Мне-то какая разница – вам же нести.

Не стану пересказывать тот старый анекдот о том, как астронавты делали макароны с помощью черной дыры. Что выйдет из окорока, если его протащить через трубку Шварцшильда, думаю, знают все.

– Приятного аппетита, – пожелала мне Анна, дослушав про свинью из трубки Шварцшильда.

– Спасибо. Вы еще не придумали, как переправить робота на корабль?

– А что если своим ходом?

– Он откажется. Максу было запрещено покидать третью палубу. Впрочем, если ему сказали, что он полетит вместе с вами, то он мог и не устоять…

– Так вы и меня подозреваете?! – Анна возмущенно звякнула вилкой. Макаронина ускользнула.

– Это был комплемент, вы не поняли. Ладно, своим ходом отпадает. Тогда как?

– Грузовым лифтом. Шахта выходит прямо к доку.

Я открыл план третьей палубы Терминала. Выходы к грузовым лифтам размещались в диаметрально противоположных точках восьмиугольного коридора. Над ними, на уровне первой палубы, находились какие-то помещения, обозначенные на плане очень схематично. Видимо, они не были предназначены для эвакуации.

– Грузовые отсеки, – пояснила Анна, поводив наманикюренным ногтем по мозаике безымянных отсеков.

– Где был пристыкован «Монблан»?

– Где и сейчас.

– Следовательно, если похититель воспользовался лифтом, то скорее всего вот этим, – я ткнул в тот лифт, шахта которого выходила к «Южному причалу».

– Почему вы решили, что робота вывезли на «Монблане»?

На самом деле я ничего подобного не решил. «Монблан» крутился в голове без моего ведома.

– Считайте, что оговорился. Получается, похититель мог воспользоваться любым из двух лифтов.

– Именно, – согласилась она.

– Но сначала ему необходимо было во-первых подманить робота к лифту, во-вторых, выключить его… ага, вот и тумблер… – я нашел в схеме робота тумблер экстренного выключения. – М-да, знакомый рубильник…

– Уже пользовались?

– И не раз. Предлагаю украсть Утюга. На нем мы проверим нашу гипотезу.

– О нет! – замахала она руками. – Это без меня.

– Вы мне нужны. Если меня поймают, вы будете свидетельствовать, что я действовал в интересах правосудия.

– Бросьте, Федр, никто не ворует роботов на Терминалах.

– А где их воруют?

– На Земле, слышала, воруют, на Хармасе. Короче говоря, на планетах.

– Но робот, тем не менее, исчез. Кто-то же приложил к этому руку. Если мы снимем подозрение с пилотов, то остается завхоз.

– Вот с него и надо начинать, – с готовностью уцепилась за новую версию Анна.

– Мы им кончим. Пошли ловить Утюга…

Утюг наотрез отказался идти со мной к грузовому лифту. «Мой участок: сектора А, В, С. Не имею права удаляться». «– Помоги донести чемодан. Ты обязан помогать людям!» – взывал я к его моральным качествам, ибо отчаялся заинтересовать материально.

Ни в какую. Нет и всё. Ни за что. Ищите дураков на четвертой палубе.

«Ты, скотина, на кого намекаешь?!» – ринулся я с кулаками на робота. «Второе слово не идентифицировано», – отбрехался он. Анна, со стороны наблюдавшая за сражением с Утюгом, оттащила меня от робота. Если бы не она, завхоз лишился бы еще одного подчиненного.

Обиженно гремя корзинкой с моющими средствами, Утюг укатил в другую секцию.

В отчаянии я бродил по палубам Терминала и показывал сотрудникам снимок Макса, взятый из технического паспорта. На мою беду, снимок подходил почти ко всем роботам-уборщикам. Поэтому было слишком много ложных следов. «Да, видели, вон туда покатил», – говорили мне в одном месте. «Убирайтесь, не мешайте работать!» – получал я там, куда указал предыдущий свидетель. «Макс, милый, ты нашелся!» – в слезах бросался я на какого-нибудь робота-двойника. «Меня зовут Клоун», – отнекивался робот, уворачиваясь от моих объятий. «Это наш, это наш робот, убери сейчас же лапы!» – спешили ему на выручку хозяева.

Снимок из технического паспорта нуждался в уточнениях. Я вернулся к завхозу, чтобы в дополнении к снимку составить словесный портрет.

Желтая линия поперек корпуса, сбоку вмятина от ботинка командира третьей палубы, на правой клешне погнут средний палец – пилоты, шутки ради, учили Макса показывать средний палец. Первым, кому Макс его показал, оказался командир третьей палубы.

С помощью видеоредактора я внес в снимок необходимые детали.

– Вылитый Макс! – умилился завхоз.

– Вы прямо как настоящий детектив! – с уважением сказала Анна.

– А я и есть настоящий детектив.

– Извините, я и забыла… – смутилась она.

Постепенно ко мне стали привыкать. С улыбкой встречали, посмеивались в спину – издержки профессии, я не обижаюсь. Завхоз твердил всем, что он меня не нанимал. Тогда один начитанный пилот обозвал меня Дон Кихотом. Потом, увидев меня вместе с Анной, он сказал, что ошибся, – мол, я – Санчо Панса. Я ответил, что щас сделаю из него Росинанта, найти б только подходящее седло. Начитанный пилот убежал за седлом и больше не показывался.

Поиски завели меня в пакгауз. Взъерошенный техник катил перед собой нечто зачехленное, полутора метров в высоту, похожее на сильно расплывшуюся букву "L".

– Что там у вас? – спросил я строго.

– Робот, списанный…

Я уложил техника лицом на пол, сдернул чехол, сверил со снимком. Полоса не желтая, а синяя, вмятины – две и обе на голове. Кое-как извинившись, я помог технику подняться.

– Я буду жаловаться, – предупредил он меня.

– Ваше право, – пожал я плечами.