Онлайн книга «Ок-но»
|
Я состроил служебную гримасу. – Понимаю, – законопослушно кивнул тот. Он вышел на третьем этаже, я ехал выше – на пятый. На лестничную площадку выходило две двери. Замок одной них был заклеен куском желтой ленты с печатью Департамента Тяжких Преступлений. Церемониться я не стал: сорвал ленту поперек печати. Универсальный сканер-ключ провозился с замком четыре минуты против обычных двух. Я даже немного поволновался, поскольку, будь я застигнут со сканером в руках кем-то из жильцов, тому могло прийти в голову взглянуть на обратную сторону моего полицейского жетона. В квартире царил художественный беспорядок: одежда, как и полагается, – на подрамниках, картины – стопкой у стены, обклеенной плакатами с репродукциями тех же (или похожих) картин, разношерстные и анахроничные диваны забросаны одеждой, что не поместилась на подрамниках, пустые бутылки разместились группами в углах и на деревянном сундуке со сбитым замком. Две идентичные «Венеры за туалетом» были, видимо, для конспирации, накрыты безобидным пейзажем. В углу у окна грустная женская статуя взирала на осколки разбитой вазы так, будто это она уронила ее с антикварной этажерки на елочный паркет. Или же, размышлял я, переходя из одной комнаты в другую, квартиру разгромили полицейские. Откуда, однако, у них хватило вкуса заляпать бежевый ковер лазуритовой, а не малахитовой краской, хотя тюбик последней так и просился, чтобы на него наступили (что я и исполнил, когда получасом позже уходил из квартиры). Наконец я обнаружил темную кладовую, где среди прочего бумажного мусора полиция нашла чехол со следами смазки «Ижевска-667» и батареи к нему же. Верхний свет в кладовой не включался. К мелкоячеистому стеллажу, изрешетившему боковую стену кладовой, на уровне глаз был прикреплен переносной светильник с длинным проводом. Я машинально потянулся к плафону и с первого раза попал в кнопку выключателя. Сфокусированный луч осветил пол и часть дальней стены. Возле нее громоздились вскрытые коробки. Я посмотрел на серое, мохнатое пятно на подушечке указательного пальца. Потер пальцами, стерев пыльное пятно. «Эй, кто здесь?» – искусственно-храбрый возглас донесся из прихожей. Трехсекундная пауза, затем угроза: «Я вызываю полицию!». Я вышел в коридор, помахивая полицейским жетоном. Через полуоткрытую дверь на меня смотрели пара злых глаз и ствол калибра 7,62. – А разрешение есть? – спросил я, указав на ствол. Мужчина вошел в квартиру. Ему было лет под семьдесят. Майка, тренировочные штаны и тапочки на босу ногу. Бластер он опустил. – Имеется, – сказал он. – Майор Дельбрук, если не ошибаюсь? – я вспомнил фамилию из файла Виттенгера. – Так точно, – и он попытался засунуть бластер за штаны. – В отставке. – Сосед снизу? – Все верно. – Вы всегда такой бдительный? Он замялся, и я заверил его, что вопрос был, в сущности, риторическим. – Услышал шаги, подумал мало ли… Меня просили присмотреть за квартирой. – Кто просил? Ньютроп, Виттенгер? – Да, полковник Виттенгер. – Я передам ему, что вы по-прежнему бдите. Вы ведь служили в полиции, не так ли? Да, он служил в транспортной полиции. Я рассказал ему пару анекдотов про нынешнее полицейское начальство. Отставной майор густо хохотал и приговаривал, что помнит это начальство «вот такими»: ростом ниже дверной ручки. – Так я пойду? – спросил он, когда я сказал, что запас анекдотов исчерпан. – Постойте… – до меня только сейчас дошло, что я, войдя в квартиру, закрыл дверь на замок. – Откуда у вас ключ? – От хозяина. – То есть от Сведенова. – Ну да, он же пока хозяин. – Зачем он вам его оставил? – Как зачем… – майор поправил бластер, норовивший провалится в широкую мотню. – Тоже присмотреть на всякий случай – господин Сведенов часто в отъезде. В прошлом году его залил сосед сверху, так картины попортились на миллионы, вот он и оставил мне ключ, чтоб если опять, так я принял меры. – И приходилось принимать? – Да нет, обошлось. – Точно? – мне показалось, он сомневается. – Вы не слышали, чтобы, ну скажем в апреле, кто-нибудь заходил сюда без хозяина? – Шаги были, – сказал он не совсем уверенно, но я сообразил, что он опасается, что я припишу ему слуховые галлюцинации. – Когда? – Да вот, как вы сказали, где-то в начале апреля. – Вы поднялись в квартиру? – Поднялся. А чего мне боятся! – Я вижу, что вы не из трусливых. Так был здесь кто-нибудь? – Похоже, что нет… – Может, послышалось? – Черт его знает! – с досады он хлопнул себя по ляжкам. Бластер провалился-таки в штаны. – Черт!! – Вы осмотрели всю квартиру? – Ну прошелся так… Нет никого, ну я и ушел. Я зашел с другой стороны: – В вашем доме всего дюжина квартир, вы всех здесь знаете. Незнакомцев не было? Например, в тот день, когда вам послышались шаги… – Видел одного человека, выходил из дома вместе со мной. Я шаги-то услыхал, когда собирался выходить из квартиры. Заглянул к Сведенову, потом к себе вернулся, потом спустился вниз, а он как раз выходил. – Как он выглядел? – Да никак! Куртка на нем была вроде летной и капюшон – лица не разглядеть. Говорю, он передо мной шел, окликать я не стал – зря, наверное. Шрам у него, помню, был, на руке… Меня как шокером дернуло. – Шрам на руке!!! Где? в каком месте? на какой руке? – Так и думал, что пригожусь, – самодовольно проговорил он. – На правой, промеж костяшек, вот здесь, – он показал на своей руке приблизительно между суставами среднего и безымянного пальцев. Приблизительно – потому что рука у него была толстой и жирной и никаких костяшек или суставов не просматривалось. – Он когда дверь толкал, я заметил, – пояснил майор. От волнения я долго отыскивал в комлоге снимки Стахова и Кастена. – Он или он? Майор помотал головой. – Не видел, сказал же… – Может, в другой день? – Нет, никогда не встречал. – Он с собой что-нибудь нес? – Да, вроде сумки или рюкзака с одной лямкой. – Вы не пытались его окликнуть или остановить? – Окликнул раз, но он сделал вид, что не слышит. Пошел прямиком к стоянке, там сел в флаер, и больше я его не видел. – Майор, – сказал я в волнении, – если вы встретили того, кого мы разыскиваем, наш отдел премирует вас… вы что пьете? |