Книга Карлики, страница 77 – Максим Дегтярев

В голову опять полезли нехорошие мысли. А что если Вэндж с Зиминым каким-то образом все-таки отключили систему контроля; затем расправились со Стормом, а взрыв устроили чтобы замести следы? Нет — слишком сложно. Куда проще было бы просто столкнуть Сторма с обрыва — раз — и никаких хлопот. И никакого расследования. Тело Сторма подняли бы со дна Улыбки Явао и похоронили со всеми полагающимися почестями. А Берх, вместо расследования, нежился бы сейчас где-нибудь под теплым солнышком — на Оркусе или на Земле…

Берх, в который уже раз, решил обратить внимание на личность самого Сторма. Перед уходом из лаборатории он скопировал все результаты в комлог, а оставшиеся в лабораторном компьютере данные предусмотрительно стер. Вернувшись в каюту, Берх достал все вещи Сторма, аккуратно разложил их на полу. Сначала он хотел разложить их на кровати, но тогда, ему самому пришлось бы стоять (из-за малых размеров каюты, кресла здесь не предусмотрены). Да и стормовские ботинки на кровать класть не хотелось. В отдельную стопку он сложил одежду, предварительно проверив все карманы. Карманы были пусты. Рядом с одеждой он поставил ботинки. Кстати, какого черта они оказались в каюте — ведь их снимают прежде чем надеть скафандр, следовательно они должны были остаться в отсеке перед шлюзовой камерой. Надо будет спросить у астронавтов, зачем они перенесли их в каюту. Туалетные принадлежности, как и вся одежда, были местные — на каждом предмете стояло клеймо станции Плером-11. Тоже — странно.

Последняя кучка оказалась самой маленькой. Несколько талисманов, что астронавты, по суеверной традиции, таскают с собой со станции на станцию: три разноцветных камешка в оправе, статуэтка непонятного, то ли божка, то ли зверя, которого Сторм, вероятно, считал своим покровителем, а может, просто, — чей-то подарок. Никаких книг или снимков среди вещей Сторма не было. Скорее всего, размышлял Берх, и снимки и книги он хранил в комлоге, но последний теперь находится там же где и Сторм. Боясь, что он что-то упустил, Берх обшарил каждый сантиметр, каждый угол каюты. Заглянул под кровать — все в пустую.

Он все больше и больше не понимал, как ему вести себя с Вэнджем и Зиминым. Сделать вид, будто ничего не происходит? Я сомневаюсь, что Берх вообще умел делать такой вид — бесстрастный, я имею в виду. Сам Берх считал, что на какое-то время, он и впрямь способен скрыть свои чувства. Но в любом случае, ему нужна была передышка, возможность побыть наедине с самим собой, сосредоточиться и подготовить себя к дальнейшей игре. Но в том то и дело, что, находясь на станции, он не мог найти себе безопасного места. Он был убежден, что за ним постоянно наблюдают, и та игра, в которую он намеревался сыграть с астронавтами, уже давно ведется, и незаметно, мало-помалу, его прижимают к его же воротам. Шеф совершил большую ошибку, послав Берха расследовать дело Сторма, если, конечно, у него не было каких-то особых, неизвестных мне соображений.

За ужином Берх долго молчал, но, под конец, родил-таки вопрос:

— В каюте Стома я нашел его ботинки, какие мы носим на станции, а перед выходом на поверхность — снимаем. Как они там оказались?

Вэндж с Зиминым недоуменно посмотрели друг на друга.

— Я отнес их из предбанника в каюту — чего им там болтаться, — подумав, ответил Вэндж.

— А к чему, собственно, вопрос-то? — вкрадчиво спросил Зимин.

Если б Берх сам знал — к чему!

— Просто, мне это показалось странным…

— И только это? Больше ничего? — продолжал Зимин.

— Нет, не только это. Человек исчез, не оставив после себя практически ничего из того, что могло бы рассказать о его характере, о его прошлой жизни.

— Следовательно, он жил не прошлым, а будущим, — демагогично заметил Зимин.

— Не в том дело, — на Берха демагогия не действует, — чем, кроме научных исследований, он занимался? Может читал что-нибудь, фильмы смотрел…

— О, этого добра у нас навалом, — перебил его Зимин, — в накопителе накопилось масса всего интересного и поучительного: книги, фильмы, ну прочая ерунда. Взгляните, если хотите.

— Но кто что смотрел, разобрать, разумеется, нельзя?

— Угу, — кивнул Зимин.

— Хорошо… Скажите, записи системы контроля за жизнеобеспечением — вы их храните, или, как и с книгами, теперь уже невозможно восстановить — кто, когда и куда выходил?

Вэндж ответил:

— Если вы говорите о записи выходов Сторма, то тут, снова вынужден вас огорчить — записывается только последний выход. И запись хранится, пока астронавт вновь не покинет станцию. Тогда система контроля стирает прежнюю запись и записывает новую.

— А свои личные записи вы храните?

— Нет, со мной система контроля поступает точно так же.

— И со мной, — поддакнул Зимин.

— Но, в принципе, порядок хранения изменить можно, — предположил Берх.

— В принципе — да. Мы тут ни за кем не шпионим, и каждый имеет право выбирать — хранить записи или стирать. Конечно, если в данный момент астронавт находится вне станции, то запись ведется обязательно — для этого она и придумана.

— Ясно, — ответил Берх.

— Что-то вы ничего не едите, — заметил Вэндж, — наша стряпня не устраивает?

Берх отвлекся от банки с кефиром.

— Худею, — ответил он, — а на ночь много есть вредно.

— Много есть, вообще, вредно, — ухмыльнулся Зимин и пошел за добавкой, — я догадываюсь, — продолжил он стоя спиной к Берху, — почему наш гость вдруг сел на диету, хотя консервированные овощи диетой назвать трудно — они жутко жирные.

— Ну и почему? — поинтересовался Вэндж.

— О, я оставлю свою догадку при себе, — театрально воскликнул Зимин.

«Специально стоит к нам спиной, чтобы не было видно лица», — подумал Берх.

— Выпендривается, — вполголоса, доверительно пояснил Вэндж Берху.

— Точно! — громко ответил Берх.

Зимин повернулся к сотрапезникам и весело произнес:

— А я все слышал!

— Не сомневаюсь, — прошипел Берх.

Кефир он уже допил. Оставаться в одном помещении с Зиминым ему было невыносимо.

Каждая каюта на станции оборудована выходом на местный, «станционный», накопитель. Берх подключил комлог и открыл библиотеку. Как и сказал Зимин, кто и когда брал книгу — компьютер не сообщал. Однако, установить, в какой день и в какое время брали ту или иную книгу в последний раз, Берху не составило никакого труда. В ту ночь, когда исчез Сторм, читали всего одну — некий «Сборник космических историй», довольно старый. Его взяли в 0:30 — за полтора часа до выхода Сторма на поверхность Плерома. Если Вэндж и Зимин, как они уверяют, в то время уже спали, то читать книгу мог только Сторм. Берх стал пролистывать рассказы. Они были короткими и ничем таким особенным не выделялись — обычные космические байки, какие пишут все кому ни лень. На третьем рассказе Берха начало клонить в сон, он еле-еле добрался до четвертого.