Книга Пробуждение, страница 15 – Тина М. Дженкинс

Потом Персис перешла к исследованию лобных долей. Увеличив изображение, насколько позволяли возможности аппаратуры, она вгляделась в экран. Ей показалось — она различает крошечные спайки или, наоборот, разрывы в нервной ткани, поэтому Персис сделала и сохранила несколько кадров.

— Ну, что ты там видишь? Дьявола? — спросил Дуэйн.

От неожиданности Персис едва не подпрыгнула. Она настолько увлеклась работой, что почти забыла о его существовании.

— Его легко узнать — он должен быть в форме государственного служащего, — добавил Дуэйн.

Персис выдавила улыбку и передвинула курсор к дуэйновскому гиппокампу — похожему на двупалую лапу нервному узлу, который выполнял функцию своеобразного библиотекаря, собиравшего, сортировавшего и систематизировавшего долгосрочные воспоминания перед отправкой на хранение в глубинные отделы мозга. Практически сразу Персис бросилось в глаза, что гиппокамп Дуэйна гораздо меньшего размера, чем обычно. Остановив кадр, она провела поперек него черную линию и убедилась, что оба отростка гиппокампа действительно на пять миллиметров меньше нормы. Трехмерный сканер также показывал наличие отклонений в дендритной морфологии гиппокампа, что объяснялось, вернее всего, повышенной активностью мозжечковых миндалин, и Персис сделала себе мысленную заметку проверить, насколько сильно пострадала память Дуэйна. Скорее всего, подумала она, какие-то давние события он припомнит без труда, а вот с событиями относительно свежими у него наверняка возникнут проблемы.

— Не могли бы вы рассказать мне что-нибудь о вашем детстве, мистер Уильямс? — спросила она.

— Я уже рассказывал. С меня хватит.

— Я вас понимаю, но я спрашиваю не из любопытства. Мне нужно исследовать вашу спонтанную мозговую активность. Когда вы начнете вспоминать, мне будет легче рассмотреть соответствующие участки мозга.

По лицу Дуэйна скользнула циничная усмешка.

— О'кей, — сказал он. — Я отлично помню, как мой родной отец палил в меня из ружья на заднем дворе. Мне приходилось танцевать, чтобы избежать пуль. Папахен был настоящий псих. Он даже не сомневался, что стрелять в собственных детей словно в движущуюся мишень — отличное развлечение, от которого мы все будем просто в восторге.

— Сколько вам было лет, когда это произошло?

— Пять, может, шесть. Потом мой брат получил пулю в ногу. Отец считал, что это лучший способ воспитать нас настоящими мужчинами. — Дуэйн немного помолчал, в задумчивости прикусив щеку изнутри. — А в другой раз он сказал, что каждый из нас должен точно знать, на что он способен, и… и натравил нас с братом друг на друга, словно бойцовых петухов. Как тебе это понравится?

Персис видела, как в толще мозга Дуэйна разливается слабое сияние — так система отмечала активные нейроны, но их оказалось настолько мало, что разглядеть их было не легче, чем темной ночью высматривать огни пристани на дальнем берегу озера.

— Тебе это нужно, девушка из Феникса? Это тебя заводит?

— Вы помните, как вас бросили в выгребную яму?

— Нет.

— Но после этого случая у вас на голове остался шрам.

Дуэйн машинально поднял руку и прикоснулся к извилистому шраму, пересекавшему лоб и исчезавшему под сенсорной шапочкой.

— Где, по-вашему, вы получили этот шрам? — не отступала Персис.

Выражение его глаз неуловимо изменилось. Взгляд Дуэйна сделался каким-то тупым, неподвижным.

— Какая разница? — проговорил он наконец. — Шрамов у меня хватает.

— Вы помните, как ваша мать била вас лопатой по голове? — задала следующий вопрос Персис.

— Нет.

Похоже, его долговременная память еще хуже, чем она думала.

— Что вы вообще помните о своей матери?

— Помню ее лицо — уродливая харя, как у свиньи. У моей сеструхи такая же рожа.

Перси видела фотографии матери Дуэйна — в его личном деле хранилось несколько цифровых видеофайлов с ее изображением. Она вовсе не была уродлива, напротив — почти красива, несмотря на неухоженность и бросающиеся в глаза признаки хронического недоедания. Особенно портила ее шея: длинная, худая, жилистая, как у человека, постоянно пребывающего в сильнейшем нервном напряжении. На видео она курила и, подняв руку высоко над головой, что-то быстро говорила снимавшему ее человеку, но шум большого города полностью заглушал слова. Кожа сухая и тонкая, как бумага; глубокие морщины сбегали от крыльев носа к выдающему жестокость характера рту с опущенными уголками. Такой же рот и у Дуэйна.

— Почему вы говорите, что она была некрасивой, Дуэйн? В фильмах, которые я видела, она выглядит довольно привлекательно.

Персис заметила, что мозжечковая миндалина на экране снова заработала. Подняв взгляд, она увидела, как лицо Дуэйна исказилось в свирепой гримасе.

— У тебя есть сигарета? — спросил он.

— Здесь нельзя курить, и тебе это известно, — предупредил охранник.

Дуэйн злобно усмехнулся:

— Для меня она всегда была уродиной. Кстати, что ты там разглядываешь у меня в мозгах?

— Я разглядываю ваш гиппокамп.

— Мой — что?

— Гиппокамп. Это часть мозга, которая накапливает и перераспределяет информацию для долгосрочного хранения.

— А где он находится?

Персис показала пальцем на основание своего черепа сразу за ушами.

— Примерно вот здесь.

— Готов спорить — после душа твое тело пахнет свежескошенной травой, — проговорил Дуэйн, громко потянув носом.

— Когда в последний раз вы обошлись с кем-то по-дружески? — продолжала Персис, пропустив его выпад мимо ушей.

Дуэйн задумчиво посмотрел на потолок, потом, прищурив один глаз, перевел взгляд на нее.

— Я поступаю так каждый день. Постоянно.

— Не могли бы вы рассказать о чем-нибудь конкретном?

— А ты?

— Когда вы в последний раз проявили доброту?

Дуэйн неожиданно разозлился, его вкрадчивые манеры словно ветром сдуло:

— А ты? Когда ты в последний раз была доброй, а?!

— Я просто проверяю вашу способность вспоминать, мистер Уильямс.

— Я все помню, но тебе я ничего не скажу.

Впервые за все время интервью в нем проглянул упрямый, злобный мальчишка, о существовании которого Персис прежде не подозревала. Похоже, в личности Дуэйна нет ничего постоянного, стабильного, чего-то такого, что могло бы послужить стержнем для всего остального. Не удержавшись, Персис украдкой бросила быстрый взгляд в сторону охранника, стоявшего на прежнем месте за спиной Дуэйна. Тот заметил ее взгляд и поспешил отреагировать.

— Он тебе не поможет, — небрежно сказал он и снова хохотнул.

Персис немного помолчала.