
Онлайн книга «Небесная милиция»
Загадочный незнакомец медленно развел в стороны руки, поднял глаза к потолку, словно проверяя, не идет ли дождь, потом опустил голову и исподлобья посмотрел в зал: — Мне нужна ваша энергия! — произнес он густым басом. — Дайте мне вашу энергию! — он протянул руки и начал шевелить растопыренными пальцами, будто хотел выманить энергию из зала, как кошку из-под дивана. Зрители сохраняли полное спокойствие, пили и закусывали, с любопытством поглядывая на сцену. Темп музыки постепенно увеличивался. Человек на сцене начал содрогаться. — Я ее чувствую, уже чувствую! Я чувствую вашу энергию! — сообщил он залу, дергаясь в конвульсиях. — Мэтр Версаче! — громко завопил он, вскинув голову к потолку. — Снизойдите к нам! «Ага! — подумал про себя Обиходов. — Значит, это все-таки Гудзенко, а не Версаче. Слава Богу!» — Он идет! — обрадованно воскликнул паранормальный кутюрье. — Я слышу его шаги! А вы слышите? Музыка сжалась до одной тревожной ноты и все присутствующие при медитации услышали шаги. Звук их, многократно усиленный динамиками, нарастал. Дым на сцене сгустился так, что кутюрье было уже не видно. — Мэтр приближается! — доносился его голос из искусственного тумана. Ослапительно-яркий луч света ударил в левую часть сцены, скрытую драпировкой. Занавес откинулся и перед затаившими дыхание зрителями предстала девушка, конкурсантка под номером «один», замотанная в кусок прозрачной розоватой ткани. — Мэтр Версаче! — завопил Гудзенко, указывая в сторону девушки. Зрители старательно вытягивали шеи, однако, никакого мэтра рядом с нею видно не было. Возникшее непонимание устранил сам паранормальный кутюрье. Он выскочил из тумана с криком: — Это Красота! — и с ходу припал девушке к ручке. Конкурсантка вздрогнула от неожиданности и хотела отдернуть руку, но Гудзенко ловко поймал ее и впился в нее губами. — Я — Красота, — продекламировала девушка срывающимся от волнения голосом. — Я — одна из ипостасей мэтра Версаче. При жизни он щедро дарил меня людям. А когда его не стало, я не исчезла. Я осталась в его творениях, которые бессмертны. Девушка на подрагивающих ногах прошла по подиуму, сделала разворот и застыла с неестественно широкой улыбкой на лице. — Поприветствуем Красоту! Первую ипостась мэтра Версаче! — захлопал в ладоши паранормальный кутюрье. Зал ответил дружными аплодисментами. Публике такой неожиданное сценическое решение понравилось. Обиходов с одобрением цокнул языком и проинес: — Ловко придумал, прохвост! Занавес откликнулся второй раз и на сцене появилась участница под номером «два» в наберенной повязке из блестящих ниточек и с пышной короной из перьев на голове. — Это Любовь! — представил ее публике кутюрье Гудзенко. Любовь держалась более уверенно. Она выставила вперед ногу, затянутую в ажурный чулок, и кокетливо двинула бюстом. — Я — Любовь, — последовал текст. — Вторая ипостась великого мэтра. Во мне он черпал свое вдохновение. Я наполняла его жизнь до края. Свое творчество мэтр посвятил всем влюбленным мира. Номер «второй», покачивая бедрами, прошлась по подиуму. — Приветствуем Любовь! — закричал Гудзенко. У третьей ипостаси Версаче — Страсти обнаружился отчетливый украинский акцент, хотя одета она была в турецкий тюрбан и атласные шаровары. — Мэтр схорел в моем охне, — поведала Страсть. При этом обнаженный животик ее трепетно вздымался и опускался, вызывая у публики желание немедленно последовать за пламенным мучеником. За Страстью последовала Надежда, потом Вера, потом Преданность, потом Искушение. Мэтр Версаче стараниями кутюрье Гудзенко оказался удивительно многогранной личностью. — Как-то по-другому я представлял себе конкурсы красоты, — признался Обиходов. — Совсем отстал от жизни. Интересно, где тут у них туалет? Он осмотрелся по сторонам, потом отодвинул тарелку и поднялся из-за стола. — Я сейчас вернусь! Парад «ипостасей» закончился. Конкурсантки, сбившиеся в тесное стадо в центре светового пятна, повинуясь неслышной команде дружно повернули налево и удалились за кулисы. Гудзенко долго еще раскланивался у края сцены и слал в зал воздушные поцелуи. Ведущий объявил перерыв. В зале началось оживление. Раздавался звон бокалов, смех, хлопки открываемых бутылок шампанского. — Ну что, пойду я! — сказал Заморокин и окинул многозначительным взглядом своих компаньонов, угрюмого и молчаливого Волка и еще двух похожих друг на друга здоровых молодцов, по прозвищу Болек и Лелек. За неразлучность и похожесть все их считали братьями, хотя братьями они не были. Волк с серьезным выражением лица извлек откуда-то из-под стола букет лилий и протянул шефу. — Какой хоть номер-то? — живо поинтересовался Болек. — Загадка! — произнес Заморокин и, склонившись над цветами, шумно втянул носом воздух. — Пахнут-то как! — Загадка? — Болек почесал затылок. — Это восьмой что ли? — Восьмой, — кивнул Заморокин. — Ну… — протянул Лелек. — Что там этот восьмой… Худовата! Вот третий в самый раз! Которая в тюрбане. Кто уж там она, забыл… Ипохондрия, что ли? — Сам ты Ипохондрия! — передразнил Лелека Заморокин. — Понимал бы что! Ладно, — сказал он, поднимаясь. — Ждите меня здесь! Проверим, что там за Загадка, а то и вправду, может, «третий» лучше? Заморокин с букетом в руках поднялся на сцену по боковым ступенькам и скрылся за кулисами. Он оказался в длинном сумеречном коридоре, заставленном и завешанном всевозможным реквизитом. Пахло пылью, потом и дешевыми духами. Заморокин взглянул на свое отражение в лежащем на коробке медном геликоне и бережно поправил прическу. — Вам кого? — услышал он строгий голос сбоку. Заморокин оглянулся и увидел перед собой высокого малого в синей форменной куртке с надписью «security». Вместо ответа Заморокин достал из нагрудного кармана пиджака сотенную купюру и сунул ее в карман куртки охранника. — Принцесса номер восемь, — сказал Заморокин. — Пару слов наедине. Труженик безопасности быстро посмотрел по сторонам и произнес негромко: — Еще сотку и все устроим. — Без вопросов. Еще одна купюра проделала короткий путь из кармана пиджака в карман синей куртки. — Давай сюда! — охранник указал на неприметную дверь в стене. — Я ее сейчас приведу. Заморокин открыл дверь и шагнул в темноту. В ту же самую секунду он почувствовал болезненный тычок в нос чем-то твердым и холодным. Слезы брызнули из глаз. Заморокин моментально сообразил, что в ноздре у него дуло пистолета. — Ни звука, падла! — услышал он голос. |