Книга Государевы люди, страница 46 – Андрей Ильин

Здесь его никто искать не мог, так как квартира была казенная, приспособленная для размещения прибывших по делам провинциальных сыскарей. Отсюда и скудность обстановки — диван, стол и больше ничего. И даже никаких постельных принадлежностей, кроме двух, грубого сукна, солдатских шинелей, которые он нашел на вешалке.

Здесь Мишель, в холоде и одиночестве, обитал уже третьи сутки в ожидании дальнейших распоряжений.

Все, что он мог и должен был сделать, — он сделал: провел предварительное расследование, задержат и допросил преступника и сопроводил его во «Временное управление по делам общественной полиции и обеспечению имущественной безопасности граждан» — так теперь длинно и бестолково называлась полиция.

Полдня он слонялся по кабинетам, где никто в толк не мог взять, кто он такой и чего ему надо, а когда, наконец, поняли, махали на докучливого посетителя руками. Новой полиции было не до преступников.

С немалым трудом он сбыл с рук ювелира вместе с изъятыми у него ценностями, получив ключи от квартиры и приказ никуда, до особого распоряжения, из нее не отлучаться. Чему был даже рад, так как волнения последних дней сильно измотали его.

Он спал дни напролет, выползая из-под шинелей, лишь чтобы растопить на кухне плиту и согреть себе чаю. Более всего он был рад тому обстоятельству, что избавился от тяготившего его дела и что теперь ему не придется встречаться с Анной в прежнем своем качестве. Увольте-с! Пусть не он, пусть теперь кто-нибудь другой!..

Он набросил на голову воротник шинели, кутаясь в пахнущее мышами сукно.

Но звонок забренчал вновь!..

Да господи, боже ты мой, кому это так неймется?!

Мишель встал, сунул голые ноги в расшнурованные ботинки и прошаркал в коридор.

— Кого надо? — спросил он через дверь.

— Господина Фирфанцева! По делу!

Голос ему показался знакомым.

Мишель вздохнул и отодвинул щеколду.

— С кем имею честь? — спросил он, вглядываясь в полумрак лестничной клетки, в котором смутно угадывалась чья-то тень.

Человек быстро, словно боясь, что перед ним захлопнут дверь, шагнул в квартиру. Он был в темном дождевике и был мокрый с головы до ног.

Но это же, это!..

— Вы?! — ахнул, не веря собственным глазам, Мишель.

— Я-с! — ответил незваный ночной гость, коротко кланяясь.

Это был... Осип Карлович!

Позвольте, но как же так, ведь он сам, лично, сопроводил его в полицию, и теперь ювелир должен был находиться не здесь, а под стражей, где-нибудь в казематах Петропавловской крепости!

Как же так может быть? Или он сбежал?! Но как?!

Мишель вдруг вспомнил, что его револьвер висит в кобуре на спинке дивана, и быстро оглянулся по сторонам, невольно ища глазами что-нибудь, чем можно защищаться. Желательно что-нибудь потяжелее...

Но ювелир, кажется, не собирался на него нападать.

— Позвольте, я вам все объясню, — сказал он.

Мишель молча показал ему в комнаты, вдруг вспомнив, как теперь выглядит. И извинившись, стал быстро застегивать пуговицы.

Он все еще не мог прийти в себя.

Если Рейнгольд сбежал, то его надо прямо теперь сбить с ног, связать и отдать в руки правосудия! — лихорадочно думал он. И вдруг вздрогнул, подумав, что ведь тот мог прийти сюда не один.

А затворил ли он дверь?!

Быстро, стараясь унять тревогу, Мишель прошел к двери, чтобы проверить, в порядке ли запоры.

Да, щеколда была задвинута!

Он бесшумно отодвинул ее и, приоткрыв дверь и сунув ухо в щелочку, прислушался.

На лестнице было совершенно тихо!

Что же, в таком случае, Осипу Карловичу нужно? Вряд ли он рассчитывает справиться с ним в одиночку!..

Осип Карлович сидел на одиноком, поставленном посреди пустой комнаты стуле. Когда Мишель вошел, он встал ему навстречу.

— Чему обязан? — стараясь оставаться спокойным, сухо спросил Мишель, на всякий случай зорко поглядывая на Поставщика Двора.

— Я понимаю всю бестактность своего визита. Смею вас уверить — я никогда не пришел бы к вам, кабы бы не самые крайние к тому обстоятельства, — извиняющимся тоном сказал ювелир.

Мишель молчал.

— Дело в том, сударь, что у меня никого нет... В том смысле, что никого, кому бы я мог теперь доверять...

Он что, надеется сделать из него сообщника? — подивился про себя Мишель. Час от часу не легче!

— Погодите, — прервал он ювелира. — Прежде чем с вами беседовать, я хотел бы узнать, как вы здесь оказались?

— Ах это... — неопределенно взмахнул рукой Осип Карлович. — Известно как...

— Вы сбежали? Сбежали из-под стражи? — предположил Мишель.

Поставщик двора грустно усмехнулся:

— Ну что вы, сударь, успокойтесь! Смею вас уверить, я не убивал никаких стражников и не пилил тюремные решетки. Согласитесь, в моем возрасте откуда-нибудь или куда-нибудь бегать затруднительно. Ничего такого не было.

— Но как же тогда?..

— За деньги-с! — вздохнул ювелир. — Нынче далеко не все столь принципиальны, как вы. Слава богу, есть еще люди, с которыми можно договориться. И, слава богу, что у меня на счету еще остались кое-какие средства.

— Вы дали взятку?! — все понял Мишель.

— Воля ваша — можете называть это как угодно. Я же вам говорил, предупреждал, что в этой стране теперь поколеблены все устои. — И, сменив тон и тему, зачем-то сообщил: — Хочу сказать, что нынче ночью, прямо теперь, я уезжаю. Там, внизу, — ткнул он в окна, — меня ожидает экипаж. Так что вряд ли вы, даже если захотите, можете мне воспрепятствовать.

— Почему не смогу — очень даже смогу! — уверенно заявил Мишель. — Я сам вас арестую!

— И будете выглядеть очень глупо, — пожал плечами Осип Карлович. — Потому что я никуда не сбегал, я отпущен вполне официально, под подписку. Впрочем, вы можете сопроводить меня обратно, обвинив в попытке скрыться. И что с того? Вы добьетесь лишь, что я потеряю еще некоторое количество времени и сколько-то денег. Так стоит ли себя напрасно утруждать?..

— Что вы хотите? — спросил Мишель.

— Чтобы вы помогли мне.

— Я не помогаю преступникам! — твердо заявил Мишель.

— Я понимаю, — кивнул ювелир. — Но речь идет не обо мне. О моей дочери.

Мишель невольно вздрогнул.

— После того, что Анна, в том числе не без вашей помощи, узнала, она не желает иметь со мной никаких дел, — скорбно сообщил ювелир. — Все мои доводы и просьбы не имеют никакого действия, она просто не желает ничего слушать, как видно, отказавшись от меня!..