Онлайн книга «Господа офицеры»
|
Но беглец затих. Мишель вывернул ему за спину руку, споро обшарил карманы. Из одного извлек узкий, бритвенно заточенный нож. Рядом, проскользнув на снегу несколько шагов, кто-то остановился. Кто-то из его хлопцев. — Вы живы? — крикнул он. — А Сашок, с ним чего? — Не знаю, — ответил Мишель, хотя уже догадывался что. — Побудь пока с этим. Только осторожно! Побежал назад, толкая людей. Сашок лежал на земле, и подле его тела на снегу быстро расползалась красная, горячая, парящая на морозе лужа. Вокруг, налезая друг на друга, стояли зеваки, молча, с любопытством глядя, как из человека выходит жизнь. Женщины ахали и качали головами. — Ах, бандюги проклятущие, опять человека зарезали!... Сашок увидел Мишеля, встрепенулся, хотел было привстать. — Я не хотел, честное слово... — оправдываясь, забормотал он. — У него брошка была, он сказал, что самой царицы... — Ладно, ладно, помолчи, потом успеешь, расскажешь, — пробормотал Мишель. Но Сашок, превозмогая боль и слабость, закатывая глаза, шептал: — Большая, красивая, длинная, с замочком... «Колье!» — догадался Мишель. — Там камень алмаз посередке был и еще четыре поменьше по краям... Пролетку бы надо... — Там, за башней, в переулке, пролетка была! — крикнул он. — Я видел! Живее только! Живее!! Кто-то, вроде бы Митяй, сорвался с места, побежал, расшибая грудью толпу. Сашок уже хрипел. Ах ты, боже мой, не успеть, не успеть!... Митяй прибежал скоро. Но поздно. — Добыл я пролетку! Куда ее?! Сашок лежал недвижимо, закинув голову на снег, глядя открытыми глазами в хмурое небо. Остывающая кровь уже схватывалась по краям лужи морозцем. — Не надо пролетку, — глухо сказал Мишель. — Как не надо? Я лихача пригнал! Враз домчим!... — возбужденно тараторил Митяй. — Не нужен ему никакой лихач! Не видишь — отошел он! — Как отошел? Куда? Что вы такое говорите? — выпучил глаза Митяй. Толпа начала расходиться. Более здесь ничего интересного не было. — Ай-яй, как нехорошо... как неладно вышло-то! — причитал Валериан Христофорович, стащив с головы шапку. — Ведь мальчишка совсем! Был... Митяй, вдруг резко налившись яростью, развернулся на каблуках и бросился прочь. — Они, его!... Прибью, контру! «Ах ты, черт! — все сразу понял Мишель. — Ведь наломает же сейчас дров!» — Не сметь! Не трогать! Это свидетель! — крикнул он вдогонку. Вскочил на ноги, побежал. Но куда ему было до Митяя! Когда добежал до переулка, тот, встав на колени, уже душил сообщника бандита, вцепившись ему в глотку двумя руками, трепля его и колотя о снег затылком. — Прекратить! — рявкнул Мишель. — Немедленно прекратить! Я приказываю! Но Митяй, мельком взглянув на него и, кажется, даже не узнав, а лишь злобно ощерившись, продолжил свое дело. Голова жертвы моталась, как у тряпичной куклы. Ну что же делать-то?... И уже ни к чему не призывая, Мишель налетел и ударил Митяя кулаком в лицо. Тот, от неожиданности расцепив руки, отлетел в сторону. Но быстро вскочил и стал лапать пальцами бок, где у него обычно болталась кобура с маузером, которого теперь, к счастью, не было. — Вы — меня!... — свирепо шипел Митяй. — Вы тоже!... Вы с ними!... Вы заодно!... И, сжав кулаки, пошел на Мишеля. — Стой, дурак! Если ты теперь прибьешь его, то мы никогда не найдем того, второго! — успел-таки крикнуть Мишель. Митяй встал. Как вкопанный. — Он свидетель, единственный, — уже спокойнее сказал Мишель. — Если хочешь сыскать убийцу Сашка, не трожь его!... Сашка свезли в мертвецкую ближайшей больницы. — Надо бы его батюшке с матушкой сообщить, — тяжко вздохнул Валериан Христофорович. — Беда-то какая! — Нет у него никого. Один он, — хмуро ответил Митяй. — Сами похороним, с оркестром, как героически погибшего за свободу угнетенных пролетариев всего мира! И опять слова... Свидетеля допрашивали в кабинете Мишеля. Тот с большой опаской косился на стоящего подле Митяя. И, возможно, из-за его близкого присутствия сильно не запирался. — Тебя звать-то как? — для завязывания отношений спросил Мишель. — Меня-то? Так Анисимом мамка с папкой кликали, — ответил парень, такого же примерно возраста, что Сашок. — И откуда ж ты такой взялся, Анисим? — Я-то?... Так ить с-под Пскова мы... Дома-то голодно, скотина вся пала, вот в Москву и подались. — Грабить? — хмуря брови, спросил Мишель. — По-разному, как придется, — простодушно ответил парень. — А колье откуда взяли? — поинтересовался Мишель. — Известно откуда! — шмыгнул носом парнишка. — У буржуя одного иксприровали. — Экспроприировали, — поправил его Мишель. — А как? — Так известно как, — мотнул головой арестант. — Прибили, что ли? — уточнил Мишель. — Ну... — Где он жил? — Он-то? Так ясно где — на Самотеке. Лавка у него там. Ю... ювле... — пытался выговорить он трудное слово. — Ювелирная? — Во-во, она и есть... Часов там и каменьев всяких видимо-невидимо. Буржуй — он буржуй и есть! Мишель красноречиво взглянул на Митяя. Тот отвел глаза. — Навел-то кто? — встрял в допрос Валериан Христофорович. — Так не знамо... Можа, приказчик ихний — Михей Пантелемоныч?... Федька-то сказал, он знает, где золото запрятано, а без него будто бы его ни в жисть не сыскать! Так он показать вызвался и цельну четверть за то запросил. Дальше все понятно — прознавшие про золото урки быстро собрались в шайку, пришли темной ночью к ювелиру, который тут же, при своей лавке, жил, прибили гирькой на цепочке его, а случись в тот момент домочадцы, то и их тоже, и все, что плохо лежало, выгребли, а на следующий день по дешевке спустили на Сухаревке. — Все продали-то? — участливо спросил Мишель. — Не-а! — вздохнул душегуб. — Тока часы одни. А боле не успели. — А напарник твой, тот, что сбег... Как его зовут-то? — невольно подстраиваясь под тон допрашиваемого, поинтересовался Мишель. |