Онлайн книга «Господа офицеры»
|
Хм!... Не иначе как с орденом, прикинул Мишель, готовясь принять еще одну награду Родины, по достоинству оценившей подвиг своего сына. Георгий Маркович полез в карман, но вытащил не коробку с орденом, а платок, которым промокнул вспотевшую лысину. — Разреши тебя поздравить с тем, что ты оказался прав... Ну еще бы! — Переданное тобою колье признано подлинным, — сообщил Георгий Семенович радостную новость. Хотя для Мишеля — не новость! — Вот, можешь полюбопытствовать. На добротных цветных фото было в трех проекциях снято колье. То самое — изделие номер тридцать шесть тысяч пятьсот семнадцать в форме восьмиконечного многогранника с четырьмя крупными, по три карата каждый, камнями по краям и одним на десять каратов в центре... Ага, он ведь говорил! Ну теперь дело стронется с мертвой точки! — Надо проверить наличие колье в Гохране, изъять его, подвергнуть экспертизе и представить в качестве главной улики в суде, — изложил Мишель Герхард фон Штольц ход дальнейших действий. — Уже, — ответил Георгий Семенович. — Что «уже»? — Уже проверили. — И его, конечно, не оказалось на месте!... — с ходу угадал Мишель. — Как раз наоборот... Компетентная комиссия удостоверила наличие изделия номер тридцать шесть тысяч пятьсот семнадцать в месте хранения. Ну конечно же, не такие они дураки, чтобы оставлять там пустую коробку! — Надо было провести экспертизу!... — Провели. Значит, факт фальсификации уже установлен!... — Экспертиза подвергла изделие номер тридцать шесть тысяч пятьсот семнадцать тщательному осмотру, подтвердив его подлинность. А?... Но!... — Как же так может быть?! — Вот так! Две независимые экспертизы установили, что оба эти колье практически идентичны, что и там, и там в качестве оправы используется платина высокой пробы и там, и там в нее вправлены бриллианты, соответствующие друг другу прозрачностью, весом и огранкой... Мишель Герхард фон Штольц ничего не понимал. Впрочем, Георгий Семенович тоже. И никто!... — С чем тебя, любезный друг, и поздравляю! — повторил он вновь. Уже в третий раз... — Поздравляю с тем, что мы с тобой нынче пребываем в заднице. Глубоко! По самый копчик! Так что даже перед вышестоящим начальством вилять нечем! Факт воровства не установлен, так как изделие номер тридцать шесть тысяч пятьсот семнадцать находится там, где ему и надлежит быть. В Гохране! И никакая это не подделка, а подлинник, что начисто исключает версию подмены! И знаешь, что сказали на все это нашему командованию?... Сказали, что коли изделие номер тридцать шесть тысяч пятьсот семнадцать никто не воровал, то никакого состава преступления нет и незачем беспокоить серьезных людей по пустякам. Ни теперь — ни впредь! И знаешь, что на это сказало наше командование мне? А я с удовольствием передам тебе!... Мишель Герхард фон Штольц догадывался. — Но... мое колье? — растерянно спросил он. — Что «твое»? — Оно ведь тоже подлинник! — Твое?... — развел руками Георгий Семенович. — Тоже! Но как же так?... Так не бывает — двух подлинников не бывает... Не может такого быть! Не должно! — А вдруг это какая-то ошибка? — с надеждой спросил Мишель Герхард фон Штольц. — Ну да!... Там, на настоящем колье, должна быть вмятина! — Вмятина, говоришь? — быстро перелистал Георгий Семенович заключение экспертов. — Да, верно, есть вмятина! «В форме глубокой борозды каплеобразной формы, предположительно причиненная продолговатым, в мягкой оболочке предметом, выпущенным с большой силой, вполне вероятно, что пулей»... Пулей?... Кому понадобилось палить в колье пулей — разве это мишень? Что за чушь? — Мы подняли архивы... Это колье было похищено из царского хранилища, а после, уже при советской власти, изъято у налетчиков с Хитровки. При захвате банды имела место перестрелка, во время которой был убит то ли один, то ли несколько оперработников и одной из пуль вроде бы повреждено колье. Надо же. Значит, все-таки пулей! Не зря говорят, что блеск бриллиантов подпитывается человеческими жизнями, что за всяким из них тянется свой кровавый след, что у каждого есть свое кладбище! Вот и здесь тоже... Но если эта вмятина от пули, то она будет лишь на одном колье — на том, которое ценой своей жизни спасали в восемнадцатом году оперработники! На настоящем! На его! — Где вмятина — там и подлинник! А вмятина была на моем колье! — воскликнул Мишель Герхард фон Штольц, делая почти официальное заявление. — Верно, молодец! — похвалил его Георгий Семенович за сообразительность, хлопнув по плечу. — Так и есть — вмятина была на «твоем» колье. И... на том тоже! — И на том?! — И на том! — Каплеобразное? — Каплеобразное! С ума сойти! Если они уже не сошли... Но должен же быть какой-то выход, какое-то решение этого запутанного ребуса! Кто-то должен знать, где оригиналы, а где копии! Ну хоть кто-то! Кто?... А почему бы не те, кто их поменял!... Стоп! — Надо спросить Ольгу! — хлопнул себя по лбу Мишель. — То есть я хотел сказать, обвиняемую по делу. Уж она точно должна знать, где подлинник, а где подделка! — Мы бы с удовольствием спросили, — как-то туманно ответил Георгий Семенович. — Да только некого... Нет твоей Ольги... — Как нет?... Неужели скрылась?... — Можешь считать, что скрылась. От правосудия. И от всех. Мне только что сообщили... Главная обвиняемая по делу покончила с собой. — Когда, где? — выпучил глаза Мишель Герхард фон Штольц. — Сегодня ночью в Лефортове. Ольга?! Вот ведь как бывает — она приговорила к смерти его, а умерла раньше его!... Но почему? Неужели из-за него?... Ну, то есть из-за угрызений совести? Если из-за них, ну то есть из-за него, то он готов простить ее!... Это значит — она раскаялась в содеянном!... Это значит — она по-настоящему любила!... Ах, Ольга, Ольга!... — Погодите-погодите, ведь есть еще завлаб! — вспомнил Мишель Герхард фон Штольц. — Он тоже может что-то знать! — Был, — ответил Георгий Семенович. — Да весь сплыл! И этот тоже?! — Сегодня ночью в Лефортове, — привычно повторил Георгий Семенович. |