Онлайн книга «Настоящий полковник»
Теперь?.. Теперь, возможно, потому, что они надеются продолжить его использовать в качестве киллера. Или, заметая следы, предложить следствию в качестве серийного убийцы. Естественно, в мертвом виде. Но в свежем виде, раз они тянут время. Не исключено, что они с его помощью хотят скомпрометировать Безопасность. И ждут удобного случая… Возможно, удумали что-нибудь еще. Но, при любом раскладе, живым из этой палаты его не выпустят. Если только он сам о себе не позаботится… Значит, надо заботиться… Полковник Зубанов начал готовить побег. Третий за неполные два месяца. Только этот в отличие от тех, предыдущих, серьезный. Без дураков. Без подсунутых ему легких решений. И без спонтанных порывов. Зубанов запоминал лица входивших в палату людей, составлял график их приходов и уходов, замечал привычки… Всеми правдами и неправдами выяснял местоположение и планировку здания. Как выяснял? Подглядываниями и подслушиваниями. Подглядываниями в окна, щели и замочные скважины. Подслушиваниями через те же щели и замочные скважины чужих разговоров и отдельных реплик вроде: — Я от остановки сегодня двадцать минут шла… Или: — На вахте привязались к пропуску… Значит, вход в здание по пропускам. А до ближайшей остановки двадцать минут хода… С побегом полковник решил не откладывать. Потому что некуда дальше откладывать. Завтра вечером!.. «Завтра вечером» должен был дежурить подходящий врач. Внешним видом подходящий. Размерами одежды и обуви. И походкой. Подозвать его к себе, заставить наклониться и ударить в кадык, прикидывал свои действия Зубанов. Зажать рот, уронить на себя, чтобы ничего не было слышно… Переодеться в его халат, выйти в коридор и по коридору в туалет. Там стекло наверняка обыкновенное, небронированное. И можно будет спуститься вниз, используя темноту. Веревку надо будет сделать заранее из простыни и пододеяльника, разорвав их на полосы и связав. Если обмотать веревкой тело, то под халатом ее никто не заметит. Главное — добраться до туалета… Шанс есть. Рост, комплекция, прическа его и врача схожи. А халат успокаивает бдительность. Тем более когда халат движется не к выходу, а в туалет. Вечером полковник разодрал простыню и нижнюю часть пододеяльника. Верхнюю оставил. Верхнюю расправил поверх одеяла, чтобы создать иллюзию заправленной постели. Полосы скрутил и связал в одну длинную веревку. Когда за окном стемнело, Зубанов нажал кнопку вызова медперсонала. За дверью застучали шаги. В палату вошел врач. Черт! Не тот врач. Другой врач. На голову ниже того, который был нужен. — Что с вами? — спросил он, подходя к койке. — Ничего. Я случайно кнопку нажал, — сказал, отыгрывая назад, полковник. Отыгрывая до следующего раза. — Ну тогда давайте я вас послушаю. Раз все равно пришел, — предложил врач. И приподнял одеяло. — Погодите… А где у вас простынка? И… Зубанов ударил его в кадык. Как и планировал. Врач, хрипя, упал на кровать. Полковник ударил еще раз, чтобы иметь гарантированные четверть часа на побег. Где ключ? Ключ от двери?.. Вот он! Теперь переодеться. Сбросил пижаму, натянул на себя белый халат и шапочку. Еле-еле натянул. Нацепил на шею фонендоскоп. Получилось похоже. Хотя немножко тесновато и немножко коротковато. Ничего, сойдет. Тем более что отступать поздно. Подошел к двери, прислушался. Вроде тихо. Выход наверняка к центру здания. На выходе охрана. Туалет в противоположной от них стороне. Потому что по коридору всегда стучали шаги. Вначале в одну сторону и спустя несколько минут — в другую. Ну, ни пуха!.. Полковник протиснулся в полуоткрытую дверь спиной, словно что-то говоря больному. Вышел в коридор… В дальнем конце темного тоннеля из стен и дверей горел свет. Полковник повернул в противоположную от света сторону. — Что там у него? — спросил властный мужской голос. Зубанов только рукой махнул. И пошел в туалет. Мимо стен. Со стендами боевой и политической подготовки. Так это казарма… Оказывается, это казарма. С одной больничной палатой. Где же туалет? Вот он! Мужской. Один мужской. Естественно, мужской, если это казарма. Зашел внутрь. Блокировал дверь, засунув в ручку швабру. Пять минут… До момента, когда очухается врач или очухается охранник, не более пяти минут! Полковник сбросил халат, смотал с тела веревку. Попробовал открыть окно, но оно было заколочено. Лишние тридцать секунд! Подбежал к унитазу, выломал ручку для спуска воды. Вернулся к окну. Расстелил на подоконнике халат, приставил к верхнему правому углу стекла острый край ручки и сильно ударил ладонью по пластмассовому набалдашнику. Стекло треснуло, но не выпало. По одному, поддевая ручкой, обламывая и вытаскивая осколки, полковник освободил окно. Привязал один конец импровизированной веревки к батарее, другой выбросил за окно. Лег животом на подоконник, опустил ноги вниз, почувствовав подошвами шестиэтажную пустоту. Зубанову стало страшно. Ну потому что он не был графом Монте-Кристо, которого всячески оберегал Дюма. «А если простынка не выдержит?» — подумал он. Если не выдержит?! Неизвестно, сколько на ней перележало больных. Не дай бог, лежачих больных, которые способствуют гниению ткани… И если хотя бы в одном месте лопнет нитка!.. В заклиненную шваброй дверь туалета постучались. Пока вежливо. Ну и значит… Между двух опасностей полковник выбрал меньшую — спуск на разорванной на лоскуты простынке с шестого этажа. Хватаясь руками и упираясь ногами в узлы, Зубанов пополз вниз. Вот сейчас, сейчас нитка… Или слабо затянутый узел… На уровне третьего этажа веревка оборвалась. Полковник упал вниз. Неудачно упал. Потому что не был графом Монте-Кристо. Попытался встать и вскрикнул от боли. Растяжение! А может быть, и хуже. Захромал прочь от здания. Но далеко уйти не смог. — Вон он! — заорал сверху, высунувшись из окна туалета, охранник. Полковник, превозмогая боль, завернул за угол и… столкнулся нос к носу с двумя медицинскими, потому что в белых поверх камуфляжа халатах, братьями. Со знакомыми лицами. С лицами бойцов, охранявших его в квартире. |