Онлайн книга «Шпион федерального значения»
|
Еще поворот. Остановка. — Все, спасибо, я здесь сам дойду, здесь два шага. Еще минут пять они прощались возле машины, обнимаясь и признаваясь друг другу во взаимной любви и преданности. — Вы такой замечательный учитель!.. — убеждал его кандидат. — Ты лучший мой ученик!.. — расплачивался той же монетой учитель. Сошлись на том, что хороши оба. Потом ученик уехал, а он пошел домой — по переулку и во дворы направо. Ему было очень хорошо — его сердце согревала любовь, ну и коньяк, конечно, тоже… Навстречу ему шла веселая компания. Очень симпатичных, на первый взгляд, и очень молодых людей и девушек. Но симпатичным молодым людям, как видно, чем-то не понравился несимпатичный им одинокий прохожий с лицом кавказской национальности. Они не уступили ему дорогу, они столкнули его с тротуара на проезжую часть. Смели — как сор из-под ног, даже не заметив, хотя им было лет по семнадцать, а ему за пятьдесят. В другое время он, возможно, стерпел бы, но не сегодня! Сегодня он был победителем. — Вы дурно воспитаны! — крикнул он. И добавил что-то по-чеченски. Возможно, что-то обидное. Парни остановились. — Чего? — удивились они. — Будет тут еще каждая «чурка», спустившаяся с дерева… Руслан Салихович вздрогнул, как от пощечины. И, не сдержавшись, схватил за грудки ближайшего к нему обидчика. Но силы были явно неравные. Руслан Салихович был в летах, а парень в самом расцвете сил… Он ударил прицепившегося к нему «черного» в лицо. Не задумываясь ударил и очень сильно ударил, без скидок на разницу в возрасте. Руслан Салихович упал, стукнувшись головой об асфальт. И его тут же пнули. Тяжелым, остроносым ботинком в живот. Потому что такой у них был рефлекс — добивать упавшую жертву. И еще потому, что жертва имела не такой, как у них, нос и шевелюру. Молодые люди пинали его долго и с упоением, вымещая какие-то свои обиды. Они остановились только тогда, когда мимо проехала милицейская машина. Парни разбежались, а милиционеры выбрались из машины и подошли к телу, склонившись над ним. — «Чурка» какой-то, — заметил один из милиционеров, осветив фонариком лицо потерпевшего. — Точно — «чурка»! «Чех»! Второй милиционер вытащил рацию, собираясь сообщить о происшествии, дать приметы скрывшихся преступников и вызвать «Скорую помощь». То есть он собирался сделать то, что обязан был сделать в соответствии со служебными инструкциями. Но так и не сделал. — Погоди, — остановил его напарник, быстро и воровато оглядываясь по сторонам. Улица была пустынна, окна в домах не горели, машина стояла далеко от фонаря, в тени, так что ее номер рассмотреть было невозможно. Так же, как их лица. — Ты что хочешь? — Ориентировку дать. Они далеко уйти не могли. — Там же наши пацаны были… Свои. На хрена их подставлять? Из-за этого?.. — кивнул он на лежащее на асфальте тело. — Из-за какого-то «чурки»? Милиционеры только что вернулись из пятимесячной командировки в Чечню, где хлебнули по самую каску, и их нелюбовь к чужого кроя носам была понятна! — А «Скорая помощь»? — С какого-нибудь телефона-автомата вызовем. Ничего — потерпит! А сдохнет, тоже не велика потеря — одним «черным» меньше будет! Никаких угрызений совести милиционеры не испытывали. После Чечни — нет. Им не было никакого интереса возиться с телом, марая кровью руки и машину. Не хотелось устраивать ночные погони. И не лежала душа сдавать своих ради чужих. Они лишь боялись возможной ответственности. Но улица была пустынна, и окна не горели… — Да ладно, ты… Мы же сюда случайно заехали. Могли и не заезжать… — Пошли… Они сели в машину и уехали. Руслан Салихович остался. Чуть позже он пришел в себя и пополз к своему подъезду, оставляя за собой на асфальте черную кровавую полосу. Но не дополз. Утром его нашел дворник. Который узнал в окровавленном прохожем жильца своего дома. И вызвал «Скорую помощь». Как ни удивительно, но Руслан Салихович был еще жив! Хотя и чуть жив. Его погрузили в машину и увезли в Склиф. Через несколько дней, когда он очнулся, к нему в палату пришел следователь. Вряд ли бы он когда-нибудь там появился, если бы не родственники пострадавшего, настаивавшие на проведении следствия. «Больной» лежал под капельницей, в гипсе, замотанный бинтами с ног до самой головы. Но говорить — мог. Потому что хотел. — Вы видели, кто на вас напал? — спросил следователь. — Да, — кивнула гипсовая «кукла». — Вы узнали кого-нибудь из них? — Нет. — Можете описать?.. Он смог. Причем хорошо — у него была цепкая, потому что профессиональная, память. По такой «наводке» можно было работать, тем более что это было не умышленное, заранее подготовленное убийство, а спонтанная драка и, значит, можно было установить, откуда парни в такое время шли, опросив посетителей ближайших ночных клубов и жителей района. Да, запросто можно было! Более того, в этом деле даже свидетели нашлись, потому что всегда находятся какие-нибудь мучающиеся бессонницей старушки, которые вместо того, чтобы спать, торчат у окон, наблюдая, кто от кого во сколько вышел. Так что запросто можно было это дело раскрутить. Да, видно, не очень-то хотелось… — Вы сказали, что прежде, чем напасть на вас, неизвестные нанесли вам словесное оскорбление. Какое? Что они сказали? — Они обозвали меня. — Каким образом? — Они назвали меня «чуркой», — нехотя процитировал потерпевший. «Назвали „чуркой“», — написал милиционер в протоколе. И хмыкнул. По его мнению, это не могло быть оскорблением, потому что было правдой. — Вы оскорбились и, как вы же утверждаете, решили пристыдить хулиганов. Так? Загипсованная «кукла» кивнула. — Так, может быть, это вы спровоцировали нападение? Сами? Неосторожным словом или поведением… — Может быть, но разве это что-то меняет? — напряженно спросил потерпевший. — Как знать… — многозначительно ответил милиционер. — Потерпевшие не всегда являются только жертвами преступлений, иногда и зачинщиками. И зашуршал бумагами. — Вот здесь у меня есть заключение медэкспертизы, из которой следует, что в момент поступления в травмопункт пострадавший находился в состоянии алкогольного опьянения… — Ну какое это может иметь значение?! — возмутился, вскочив от волнения со стула, присутствующий при снятии показаний сын потерпевшего. — У отца была защита, после защиты банкет, где он, конечно, выпил… |