Онлайн книга «Райский сад дьявола»
— Мамочке дорвали пасть? — Достал его, похоже, Десант, — ответил Костин. — Застрелил? — уточнил Швец. — Нет, ножом угрохал. Менты там ждали нас, — сказал Костин. — Это была ловушка. Десанта или ранили, или убили, не знаем пока… — Ничего себе! — присвистнул Швец. — Они вам Мамочку отдали, а вы, козлы, не смогли отработать! И-и-эх! Джангир знал, что это была его вина. Грубый прокол. Его подловил Ордынцев — сделал «вилку». Джангир не сомневался, что это ордынцевская выдумка, он его подманил, как волка на хрюкающего в мешке подсвинка. Естественно, Джангир ничего не рассказывал своим про вчерашний звонок. Сейчас он вел себя, как все обделавшиеся люди, используя традиционный способ — спихнуть на крайнего. А крайним был попавший в лапы к ментам Десант. — Кретин! — шипел Джангир. — У него руки из жопы растут, зато обе левые… — Ну, это ты не прав, босс, — сказал, глядя в землю Костин, и Лембит поддержал его: — Десант сделал все как надо, я был с ним до последнего момента. Ах, насколько было бы сейчас легче на душе, если бы этот грубый ляп допустил не он, а кто-то из его подхватчиков! Разорался, наказал, отлучил! И стало бы гораздо легче. А так хоть самого себя за задницу кусай — не поможет! И все, естественно, сходится одномоментно. Монька пошел на сходку, посадили Десанта — вся надежда, что он тертый калач и будет помалкивать. С ним не будет осложнений, успокаивал себя Джангир. Главное сейчас, чтобы Монька хорошо провел сходку. Вот это важно! Когда они расставались сегодня, Джангир попросил: — Ты так и скажи им, что до нас мудрые люди в Коране записали: «Вору отсекайте руки, как устрашение от Аллаха» — сура пятая, айят сорок второй! Ты им напомни, — повторил Джангир. — Петь, ты совсем того? — покрутил Монька пальцем у виска и захохотал. — Главное, что айят сорок второй! Смотри, если ты ошибся, не простят они твоей мусульманской неграмотности… — и пошел к выходу. Джангиров догнал его у дверей и спросил тревожно: — Монька, скажи, пожалуйста, а если все получится как надо и сходка примет решение, не может что-нибудь измениться? Ну, могут они отменить решение? Монька снисходительно кинул: — Тот, кто приговорен сходняком, не может быть никем прощен или помилован. Умрет он. Это наказание у нас — как кара Господня… А теперь сиди, жди его. Джангир велел Швецу поднять на ноги всех заблатованных милицейских начальников. — Давай ищи, ищи, ищи! Разыщи всех своих трехгрошовых оперов, пусть крутятся-вертятся! Надо Десанта достать с кичи! Ни в коем случае нельзя его там оставлять… Швец умчался по своим делам, и для Джангира потянулись бесконечно долгие часы ожидания. Только около полуночи заявился Монька, сильно навеселе. — Ну что? — посунулся к нему Джангир. Монька пожал плечами: — Если ты вор, живи по понятиям… А если барыга, плати как все… — Что это значит? — не понял Джангир. Монька уселся в кресло, положил ноги на столик и велел Джангиру: — Гони коньяк! — и перебросил ему через стол сложенный вчетверо лист бумаги. Джангир жадно впился в листок: — Это что? — Это, Джангир дорогой, называется «прогон»! Или «малява», по-вашему — директивное письмо-указание. На листе бумаги было выведено старательными буквами: Приветствуем всех честных арестантов! Привет бродягам и мужикам! Здоровья и удачи вам! Жизнь ворам! Час добрый! Ставим вас в курс за жизнь Нарика Нугзарова по кличке Псих, за кого ворами вынесено решение как за гада. Сегодня в Москве, по осени 1995 года, октября 12, большая сходка воров относительно Нарика вынесла однозначное решение, что Псих — блядина. А посему каждый уважающий себя человек при встрече с ним должен поступить в соответствии с вынесенным решением. Нарик, рядясь под вора и получив венец, грубо скрысятничал у товарищей больше полмиллиона долларов, о чем сходка воров имеет твердые документы. Поэтому мы постановляем и сообщаем вам, что он решением нашим должен быть наказан битьем по ушам, после чего с него будет спрошено как с гадины и негодяя. Эта ксива подписана семью ворами в законе. Мы подписали: Саша Циркуль. Монька Веселый. Бичо Стреляный. Вальтер. Тенгиз Комуняя. Рожден Старый. Гия Сухумский. Исполнить надлежит всем, кто соблюдает наш закон. — Как тебе это удалось? — положил на стол бумагу Джангир, посмотрел исподлобья на улыбающегося Моньку. — Этот листок стоил один миллион долларов, который ты должен будешь внести в общак. Джангир вздохнул: — Хорошо. Я готов к этому. — Миллион не деньги, за день на руках соберем. Но не в этом дело. Все не так просто. Полмиллиона ты внесешь наликом, а полмиллиона — чуть погодя. Они требуют, чтобы ты совершил блатной поступок и принес украденное с рывка… — Вот идиоты! — сказал со злобой Джангир. — Ты не мог это отметелить? — Нет, — покачал головой Монька. — У них свои расчеты… Джангир снова взял в руки лист, почитал, потом спросил: — А что, они компьютер купить не могут? Почему от руки надо писать? Монька усмехнулся: — Я допускаю, что они все вместе могли бы себе насобирать на компьютер. Циркуль один контролирует сто восемьдесят — двести миллионов долларов. Но порядок есть порядок, письмо на общак пишется от руки. От сердца. Джангир взял со стойки бара хрустальный графин с золотистым коньяком, разлил по бокалам, спросил приятеля: — Слушай, а почему половина воров в законе грузины? Монька тяжело вздохнул: — Сейчас две трети воров поднялись из лаврушников… Джангиров усмехнулся: — Такое впечатление, что князь Багратион тоже был из «пиковой масти»… Чокнулись, пригубили, Монька удовлетворенно почмокал губами: — Хороший коньячок, нежный. Приободрившийся и пришедший в себя Джангир, конечно, не упустил случая: — Не хороший, а замечательный! Этому коньяку около ста лет. Монька встал: — Ладно, рассказывай это кому-нибудь еще. Коньяк живет в бочке лет семьдесят — семьдесят пять… Как люди. Потом «деревенеет» и умирает. А мне пора, пока я совсем не одеревенел… Спать надо… «Каждый третий вор в законе, на которого имеется досье в МВД России, является выходцем из Грузии», — передает РИА «Новости» со ссылкой на источники в правоохранительных органах. |