Онлайн книга «Эпос хищника»
Просто послушай секунду, о'кей? Услышь – это очень важное место! Я смотрел сверху на эту планету. Космонавт над этой землей. И я видел страдания. И войны. И жадность, жадность, жадность. И я подумал: прокляну продажу. Прокляну покупку. Прокляну этот сучий мир, и давайте будем… Прекрасными. Марк Равенхилл «Shoping & Fucking» Как будто ничего не произошло. Потолок бокса ярко светился, а на оконном экране убаюкивающе кружилась галактика. Сиреневая, безобидная. Одни и те же созвездия медленно плыли по кругу. И тоскливо выла далекая сирена. – Мамонты – это драконы? – снова промурлыкала Глайя. – Прости? – Я очнулся и оторвал взгляд от звездного крошева. – Гигантские вымершие рептилии. Я читал эпос. – Читала эпос, – поправил я. – Ты существо женского пола! Выражайся правильно! – Не срывайся, – сказала Глайя. – Все будет хорошо. Мне стало стыдно. Глайя отлично знала русский язык. Когда механик принес ее на борт в плетеной корзинке, мурчала только «солнце» и «добрый день». Себя называла в третьем лице – «пушистый». Объяснялась жестами, смешно махала толстыми лапками. Русский выучила в первый день полета. Сидела безвылазно за планшеткой в каюте, не выходила даже поесть – мы с механиком носили еду в мисочке. Они жутко талантливы, эти Чужие. Сейчас Глайя свернулась калачиком на холодном пластике медицинского стола и смотрела на меня большими глазами. Мышь размером со спаниеля. Кошка с расцветкой енота. Огромные глаза. Сплошной каштановый зрачок, никаких белков. Как ей не холодно? Я мерз даже в телаксовом комбезе. Хотя ведь у нее мех. Самый теплый мех в мире. – Мне удобно говорить о себе в мужском роде, – промурлыкала Глайя. – Ведь человек мужского рода. И разум – мужского. И значит все, что делает разум, должно быть мужского рода. Я Глайя из рода ют с планеты Юта. Я изучал ваш эпос. У вас очень маленький эпос, всего несколько тысяч лет. Можно выучить за сутки. Глайя задумчиво уткнулась мордочкой в лапки. Я отвернулся. Медленно плыли звезды на экране. Отвратительные, холодные. Хотелось закрыть глаза, но тогда пространство заполнит сирена – безнадежная, как зубная боль. – Сколько тебе лет? – спросил я тихо, просто чтобы нарушить тоскливый вой. – В переводе на ваше исчисление… – Глайя задумалась, пушистый хвост покрутился вокруг ножки стола. – Хронологически мне шесть земных лет. А социально – около семнадцати. – Ты несовершеннолетняя? – Я совсем маленький. Но если бы я вернулся с Земли, выучив язык и эпос, то мог стать совершеннолетним. Глайя свернула бархатные уши, как два зонтика. Они скрылись в волнах серого меха. Это должно обозначать какую-то эмоцию. Свернула уши. Отчаяние? Печаль? Или ей тоже давит на мозг сирена? Что может быть глупее, чем сирена, пытающаяся сообщить о том, что уже сутки известно и без нее? – Ты не ответил, – Глайя снова развернула уши, – Драконы – это мамонты? – Нет. Мамонты – были такие слоны, – объяснил я. – Огромные косматые звери. Древние люди перебили их. – Почему перебили? – Глайя смотрела громадными глазами. – Глупые были. – Я отвел взгляд. – Жрать хотелось. – Я забыл. Вы плотоядные. – Глайя снова задумчиво уставилась на автоклав в углу. – Драконы – это вымышленные существа, вроде гигантских рептилий, – продолжил я. – Были и настоящие гигантские рептилии, но они вымерли за миллионы лет до появления человека. Никто не знает почему. А драконов по правде не было. Я вдруг поймал себя на том, что разговариваю с ней как с ребенком. Но ведь это не ребенок… – Как-то очень запутанно, – сказала Глайя. А может, и ребенок… Я же не ксенопсихолог. Я бортовой фельдшер самого обычного человеческого корабля. Хвост снова махнул в воздухе. Огромный, белый с черными полосками. – Слушай, – я глотнул, – а что, если эта чертова сирена… Это значит, что многие аварийные системы в порядке! Может, мы зря волнуемся, уже давно сигнал бедствия… Глайя мягко плюхнулась со стола на все четыре лапки, и в следующий миг уже сидела рядом с моим креслом. – Не надо. Мы ведь решили пока не говорить про это? Мы будем рассказывать друг другу сказки про драконов, да? Все-таки ребенок… – Но если нас не найдут за двенадцать часов… – Нет, – Глайя положила теплую лапку на мое колено. – Если разговор ничего не изменит, зачем разговор? – Незачем, – согласился я и погладил ее спину. Удивительно шелковистая. У земных зверей не бывает такой шерсти. Приятно сидеть рядом. Просто сидеть и смотреть, как сиреневая галактика нарезает круг за кругом. – Еще три миллиона лет назад, – начала Глайя, – у нас тоже всюду жили драконы. Они нападали, но предки строили заграды. Есть такое слово – «заграды»? Потом юты размножились, и теперь ящеры живут только в заповедниках. Они не разумные, но в эпосе часто разговаривают. – Я слышал, что ваша раса очень древняя, – вспомнил я. – Первому эпосу более двух миллионов лет, – промурлыкала Глайя. – Вы могли быть первыми в галактике. – Мы первые. – Я имею в виду – первыми покорителями космоса. Вы же такие умные. Глайя повернула ко мне мордочку и посмотрела снизу вверх. Каштановые глазищи. Крохотная черная носопырка. Изящные усы. И огромные бархатные уши. – Ты тоже умный, – сказала Глайя. – Я расскажу тебе один наш старый эпос, и ты все поймешь. – Сказку? – Я поднялся с кресла и сел на пол рядом с ней. – Да, сказку. У нас бывают похожие сказки, – сказала Глайя. – Про драконов, принцесс и рыцарей. – Наши расы вообще похожи, – кивнул я. – Углеродные, дышащие кислородом организмы, даже клетки почти одинаковые. Есть гипотеза, что мы – одна форма жизни, занесенная на наши планеты из космоса. И метаболизм. Ведь ты попросила капли от головной боли, и мы отправились в бокс, когда… – Здесь надо остановиться, – Глайя требовательно постучала лапкой по моему колену. – Послушай, я рассказываю сказку. Постараюсь перевести дословно. Эта сказка звучит полдня, но я расскажу только сюжет. Давным-давно в поселке N жила принцесса… – Тогда уж в замке. Принцессы не живут в поселках. Принцесса – дочь из элитного рода. Или у вас различий тоже не бывает? – Бывают, конечно. В том все и дело – принцесса родилась очень красивая. У нее было белое мохнатое брюшко, очень пушистая спинка и самый длинный хвост в округе. У нее были бархатные уши и красивые глаза. Она была очень умной. Еще в раннем возрасте знала множество эпосов. Женихи поселения ее очень любили. С ней было ужасно приятно спариваться. |