Онлайн книга «Огонь в его ладонях»
|
Никакого приказа не поступило. Тем временем довольно большая секция западной стены не выдержала и рухнула. Хоквинд бросил в бой силы из внешнего укрепления. Пробив линию врага, подмога заспешила к Твердыне, чтобы напасть на противника, прорывающегося в Эль Асвад с запада. Теперь бой шел среди зданий, не оставляя места для маневра, и очень скоро превратился в кровавую и хаотичную свалку. Хоквинду удалось изолировать место прорыва и он смог атаковать прорвавшегося в крепость врага. Последний солдат Эль Надима был изгнан из Эль Асвада ещё до рассвета. За день сражения потери сторон оказались примерно равными. Защитники Восточной Твердыни принялись расчищать обломки и возводить в проломе западного участка стены временное укрепление. Вспомогательную крепость было решено оставить. * * * Час был поздний, но Браги все ещё оставался на посту. Смена так и не появилась. Хаакен дремал. По правде говоря, спал каждый второй солдат. Ночь была бы совсем спокойной, если бы не шум строительных работ внизу. Из темноты возник Гарун и сказал: – К утру они отдохнут, а мы потеряем последние силы. Отец считает, что завтра нам придет конец. Браги в ответ буркнул нечто невнятное. Этот Эль Надим не дурак. Рассчитывает вконец измотать защитников. А они уже сейчас впали в уныние и ни на что хорошее не рассчитывали. Люди валига были убеждены в том, что сопротивление обречено на провал. – Нам нужна помощь, – продолжал Гарун. – Но её не будет. Племенные вожди нам изменили. Браги вновь пробурчал что-то нечленораздельное. – Они рады присоединиться к Эль Надиму. В пустыне полно тех, кому не терпится разграбить Эль Асвад. – Твой отец делает все, что может. – Нет, не все. Я обладаю талантами, которые он, опасаясь за меня, не использует. Если бы он мне позволил, я смог бы в корне изменить ход событий. – Каким образом? – Вообще-то я пришел поблагодарить вас. За то, что вы для меня сделали. – Благодарности не требуется. Но ты уже, так или иначе, поблагодарил. – Я перед тобой в долгу. А наша семья по долгам всегда расплачивается. Спорить Браги не стал, хотя и был весьма низкого мнения о человеческой благодарности. Взять, к примеру, отца и Тана. Не было в мире двух других людей, стольким обязанных друг другу. Гарун вскоре ушел. Он был сосредоточен и задумчив, полностью погрузившись в собственные мысли. Эта встреча озадачила Браги. Парень явно что-то задумал, надо бы за ним присматривать, подумал он. Гарун вернулся примерно через час. Он принес с собой моток веревки и небольшой черный мешок. – Что ты затеял? – спросил Браги, после того как Гарун закрепил конец веревки на зубце стены. – Хочу воздать Ученику тем же, что он преподнес нам. – Кто велел тебе это сделать? У меня нет приказа пропустить тебя за стену. – Я сам себе велел, – ответил Гарун, бросая веревку во тьму. – Вернусь, прежде чем кто-либо успеет заметить мое отсутствие. – Проклятие! Я не могу тебе позволить… Но Гарун уже исчез за стеной. Браги склонился со стены и крикнул: – Ты не понимаешь, что делаешь! Ты даже понятия не имеешь, как надо спускаться по веревке! – И что ты так орешь? – проворчал проснувшийся Хаакен. – Атакуют, что ли? – Нет. Это Гарун. Только что перелез через стену. – Надо позвать сержанта-разводящего, а не кудахтать, как старая курица. – У парня могут возникнуть неприятности. – Ну и пусть. Тебе-то какое дело? – Мне он нравится. – Он дезертирует. Так ведь? – Нет. Охотится на Эль Мюрида. Хаакен поднялся на ноги и глянул со стены в темноту. Гаруна видно не было. – Ну и дурень же он, если хочешь знать мое мнение. – Я иду за ним. – Что? Да ты просто псих! Тебя повесят за то, что оставил пост. Если он такой идиот, что полез вниз, оставь его в покое. Нас это не колышет. Браги не знал, как поступить. Гарун ему действительно нравился, но в нем сидит слишком много романтики, и это его может погубить. – Он там один, Хаакен. Я все-таки иду. – Рагнарсон поправил на себе меч так, чтобы тот не мешал при спуске. Хаакен вздохнул и тоже принялся закреплять перевязь. – Что ты делаешь? – Неужто ты думаешь, что я тебя отпущу одного? Своего брата? Браги запротестовал. Хаакен зарычал в ответ. Спор становился все громче, и остальные солдаты отделения решили выяснить, что же все-таки происходит. Через несколько секунд все отделение решило сопровождать Браги. Это заставило его задуматься. Одно дело рисковать собственной жизнью и совсем другое – повести всех своих подчиненных на дело без одобрения начальства. Что двигало этими людьми? Он не знал. Но разве он сам знал, почему решил пойти вслед за Гаруном? – Если об этом узнают, то по шее дадут вам, – сказал он. – Так что решайте самостоятельно – идти или нет. Он взялся за веревку, перелез через стену и начал спуск. Когда он был на полпути к земле, веревка дернулась. Фигура человека заслонила звезды. – Проклятый Хаакен, – прошептал он улыбаясь. На душе сразу стало теплее. Браги, укрывшись за камнями у подножия стены, изучал наиболее удобные подходы к лагерю Ученика. Он опасался, что свои, там наверху, могут заметить его и принять за врага. Вскоре к нему присоединился Хаакен. Справа от Браги на одно колено приземлился ещё один человек. За ним последовали третий, четвертый, пятый… И это продолжалось до тех пор, пока не собралось все отделение. – Идиоты! – прошептал он. – Ну ладно. Теперь сидите тихо, если не хотите, чтобы со стены вас проткнули стрелой. – Он пополз вперед, стараясь вычислить путь, который мог избрать Гарун. Судьба оказалась к ним благосклонной, и часовые на стенах их не заметили. Браги перестал о них беспокоиться, теперь его больше занимали пикеты противника. Так и не обнаружив Гаруна, он затаился на расстоянии полета стрелы от вражеских укреплений. – Парень надул тебя, – сказал Хаакен. – Он просто смылся. – Только не Гарун. Он где-то поблизости. – Браги оглянулся, чтобы взглянуть на Твердыню глазами врага. Она возвышалась мрачной громадой, и зубцы стены на фоне звезд выглядели лезвием гигантской пилы. Нигде ни огонька. Восстановительные бригады закончили работу. – Рассыпьтесь цепью. Будем выжидать здесь, пока что-нибудь ни произойдет. В лагере врага царила тишина, хотя за оградой можно было увидеть пламя костров. Время от времени на вершине вала возникал темный силуэт одинокого часового. |