Онлайн книга «Звёздный рубеж»
|
– Вот за что я тебя и люблю, Макс. У тебя всегда найдется доброе слово. – Он сжал руку Греты. – Как ты, деточка? Как Академия? Девушка начала болтать. Вмешалась Макс и затрещала о новых марках, появившихся в ее лавочке. Она приберегает их специально для него. Маус собрал свои шахматы, положил коробку на тумбочку и уселся на стул. Он закинул ногу на ногу, подпер рукой подбородок и, едва заметно улыбаясь, принялся рассматривать Мак-Кленнона. Томас отвернулся, пытаясь спрятать глаза. – Уолтер, ты плачешь, – тихонько заметила Макс. Мак-Кленнон закрылся рукой. – Макс… Задание было тяжелым. Долгим и тяжелым. Я надолго заблудился. Я забыл… я забыл, что у меня есть друзья. Там я был так одинок. – Но ведь там был Маус. – Он был там. Без него бы… Он вытащил меня. Маус! Иди сюда. – Он взял Шторма за руку. – Спасибо, Маус. От всей души спасибо. И пусть это никогда не повторится. На мгновение Маус сбросил все свои маски и позы. Он кивнул. Грета снова защебетала. Мак-Кленнон обнял ее еще раз. – Никак не могу в это поверить. Я думал, ты меня уже забыла. – Как я могла? – Кто я такой? Сентиментальный болван, который помог хорошенькой девушке, попавшей в беду. Мы никогда друг друга по-настоящему не знали. Она обняла его в третий раз. – Я тебя знала, – шепнула она. – Ты обо мне заботился. Это самое главное. Когда ты исчез, твои друзья всегда мне помогали. Она уткнулась ему в плечо и всхлипнула. Мак-Кленнон нахмурился и посмотрел на Макс. – Твое Бюро заботилось о ней, как о родной дочери, – отозвалась та. – Еще ни с одним курсантом в Академии так не носились. – А ты? Макс пожала плечами: – Я делала все, что могла. – Она смутилась. – А как же еще я могла за тобой уследить? У меня же нет связей. – Я рада, что с тобой все будет в порядке, – промурлыкала Грета. – Папа? На глазах Мак-Кленнона снова появились слезы. – Не надо было? Я не хотела… – Все хорошо, дорогая. Все хорошо. Я просто не был к этому готов. Он сдавил ее так, что она выдохнула. – С дороги, женщина! – прогремел кто-то в коридоре. Бэкхарт пинком распахнул дверь. – Иди ставь клизму кратеру Тихо! Исчезни и побледней! Сестре пришлось во второй раз спешно ретироваться. Адмирал окинул взглядом комнату. – Кажется, все под контролем, – заметил Бэкхарт. – Да, местечко становиться людным, – отозвался Мак-Кленнон. – Должно быть, исключительно благодаря моему природному магнетизму. Бэкхарт улыбнулся одной стороной рта. – Н-да, в этом-то преступлении тебя никто обвинять не станет, сынок. Расставляй фигуры, Маус. Сыграем партию, уступим нашего пациента женщинам. Едва началась игра и едва Мак-Кленнону удалось осушить слезы Греты, как дверь снова распахнулась. Сестра наблюдала за происходящим скорбно, но молча. Лицо Танни Ловенталь отразило целую гамму эмоций. Наконец она остановилась на задиристой улыбке. – Том, я-то думала, я буду первой. Никогда бы не подумала, что можно так быстро бегать на коротких ножках. Они с Макс обменялись испепеляющими взглядами. Воздух разорвал лязг скрестившихся рапир. Потом Макс улыбнулась и представилась. Они с Танни миновали рифы первого знакомства в считанные секунды. Бэкхарт взглянул на часы: – Проклятие, уже поздно. Я сейчас кому-то… В комнату торопливо вбежала сестра с переносным коммуникатором. – Вам звонят, капитан Мак-Кленнон. – Дайте-ка мне, – приказал адмирал и выхватил трубку из рук растерявшейся сестры. – Джонс? Нашел ее? Она на линии? Хорошо. Томас, твоя мать. – Он передал телефон Томасу и вернулся к игре. Мак-Кленнон не знал, что ему делать и что говорить. Они с матерью стали почти чужими друг другу. Она была до мозга костей обитательницей Старой Земли, и они отчаянно ссорились с тех самых пор, как он вступил во флот. Их последняя встреча, как раз перед операцией у сейнеров, закончилась очень печально. – Мама? – Томми? Это действительно ты? – Да. – Я думала, ты погиб. Когда они явились ко мне в квартиру… Боже, мне сказали, что ты замешан в эту историю с войной. Из-за нее всю планету поставили с ног на голову. Повсюду патрули. Они хватают людей прямо на улицах! – Да, я имею к этому кое-какое отношение… Мама ничуть не изменилась. Ему не удавалось вставить ни слова. – Мне сказали, ты женился. Она хорошая? – У нас ничего не получилось, но она была очень хорошая. Она бы тебе понравилась. Он оглядел присутствующих. Казалось, только адмирал догадывался, о чем его спрашивает мать. Они говорили недолго. С тех пор, как они пошли разными путями, у них осталось мало тем для разговора. Достаточно было того, что, несмотря на все свои различия, они не были безразличны друг другу. Закончив разговор, Мак-Кленнон передал телефон адмиралу. – Благодарю вас, сэр. – Я твой должник, Томас, одно задание за другим. Я отправил вас в ад на целых четыре года. Извиняться не буду. Вы – лучшие. Там и требовались лучшие. Но теперь я могу попытаться загладить свою вину. Я могу попытаться доказать тебе, что не все у тебя отнял… – Казалось, адмирал не может подобрать нужные слова. – Благодарю вас, сэр. На этот раз растерянная и смирившаяся сестра сама распахнула дверь. На пороге стоял юноша в черной форме гардемарина. – Дядя Том? – Хорст-Иоганн! Боже, приятель, тебя не узнать. Ты вырос на полметра! К собравшимся присоединился сын Юппа фон Драхова. С тех пор, как его родители расстались, мальчик был ближе к Мак-Кленнону, чем к собственному отцу. Хорст остался на попечении отца и никак не мог простить тому его постоянное отсутствие. Томас никак не мог объяснить себе привязанности парнишки. Мальчик видел отца гораздо чаще, чем его… Он вспомнил о своей матери и подумал, что дети по особой логике судят тот вид взрослых, который называется родителями. Мак-Кленнон откинулся на подушках и окинул взглядом собравшихся. Кружок небольшой, подумалось ему, зато собрались настоящие друзья. На удивление хорошие друзья, если вспомнить о том, что ему пришлось пережить за последние годы… Друзья, которых, как ему часто казалось, он потерял. Неужели он действительно так долго отсутствовал, заблудившись где-то в дебрях своего сознания? Теперь вселенная казалась юной и свежей, созданной специально для него. Даже воспоминания, оставленные звездной рыбой, и надвигающийся из центра рок не могли ее омрачить. |