Книга Другая женщина, страница 30 – Пенни Винченци

- Роды прошли хорошо, - сказал он старшей сестре Джексон.

- Слава Богу, - ответила она, - а то в операционной сейчас трудный случай - у ребенка не прослушивается сердце.

- Тогда нам просто повезло, - ответил Джеймс.

- Спасибо, - прошептала Розмари, - спасибо за все.

Она лежала довольная, умиротворенная, с улыбкой глядя на свою темнокожую дочку, и поглаживала ее по черноволосой головке.

- Как вы собираетесь назвать ее? - спросил он, доставая плаценту.

- Оттолайн, - ответила Розмари.

- Какое красивое имя.

- Я назову ее так в честь моей любимой героини, леди Оттолайн Морелл. Это имя нравится и ее отцу.

- А где он сейчас? - спросила старшая сестра.

- Он в отъезде, - сказала она скороговоркой. - Он работает в джаз-оркестре.

Произнеся эти слова, она почувствовала, что все встало на свое место: возможно, у девочки не будет отца, и впереди ее ждут трудные времена. Но самое главное, что чудо свершилось: ребенок родился, и она окружит его нежностью и заботой.

Джеймс улыбнулся ей, и она ответила ему улыбкой. Улыбалась и сестра Джексон. И вдруг Розмари стало плохо, ее вырвало. В этом не было ничего особенного, такое часто случалось после родов. Старшая сестра бросилась за полотенцем, а Джеймс взял ребенка на руки. Внезапно тело Розмари дернулось, ее ноги раздвинулись, и на свет появилось еще что-то - похоже, шел второй ребенок.

- Сестра! - закричал Джеймс. - Заберите девочку. Идет второй ребенок.

- Неужели? - удивилась старшая медсестра, передавая девочку акушерке, чтобы та унесла ее. - Надо снова пригласить педиатра, - добавила она. Ее голос был холодным, презрительным.

- Я был уверен, что там один ребенок, - сказал он. - Второе сердце не прослушивалось. Я не знаю…

Сестра Джексон с презрением смотрела на него:

- Послушайте…

Из Розмари хлынула вода, и на свет появилась маленькая ножка. Она громко застонала, и Джеймс содрогнулся: «Господи, близнецы».

- Я не понимаю, как это получилось, - оправдывался он перед старшей сестрой, - похоже, что второй ребенок лежал очень высоко, а в таких случаях нетрудно и ошибиться. Но ничего страшного, ребенок скоро появится на свет. - «Господи, если бы так не болела голова, если бы не страшная усталость». - Начинай опять тужиться, - сказал он Розмари, - а я буду принимать ребенка.

Она попыталась, но из этого ничего не вышло. Она слишком устала, так как первые роды были затяжными.

- Как сердце ребенка, сестра?

- Сто ударов в минуту.

- Хорошо. Слава Богу. Тужься, Розмари, тужься.

Он попытался вытащить ребенка, но его руки, всегда такие умелые, одеревенели. Розмари закричала от боли.

- Прости меня, Розмари, прости. Теперь уже скоро. Из Розмари хлынула кровь - отошла вторая плацента.

- Как сердце, сестра?

- Семьдесят ударов.

- Хорошо. Поднатужься еще немного, Розмари. Молодец. Сейчас ты родишь вторую дочку. Вот уже показались плечики. Скоро все кончится.

- Мистер Форрест, все идет слишком медленно, надо бы побыстрее, - услышал он голос старшей медсестры.

«Вот ведьма. Неужели она не понимает, что Розмари все слышит? Спокойствие. Возьми себя в руки, Джеймс. Все будет хорошо».

- Мистер Форрест, уже прошло полчаса. Давайте отвезем ее в операционную.

- Нет, у нас уже нет для этого времени.

- Мистер Форрест, частота ударов снизилась до пятидесяти.

- Помолчите. Лучше помогите мне. - Пот катился с него градом, застилая глаза. Он наложил щипцы на головку и потащил что есть силы. - Ну вылезай же, вылезай. Вот она. Все кончено, Розмари. Все окончилось хорошо.

Но хорошего было мало: ребенок был синюшного цвета, и его сердце не билось.

Они испробовали все возможное, но оживить ребенка не удалось.

- Мне очень жаль, - сказал он Розмари, передавая мертвого ребенка сестре, - мне так жаль, но я ничего не мог сделать. Девочка была очень крупной, а вы уже устали и совсем не помогали мне. Мы сделали все, что могли.

- Да, - сказала она устало. - Я все понимаю.

Ее глаза были закрыты, тело безжизненно распростерлось на кровати, на бледном лице застыла маска боли и горя. Едва ли она ясно воспринимала происходящее. Розмари даже не заметила, что у нее забрали Оттолайн и унесли в детскую.

- Ну вот и хорошо, - сказал он. - Сейчас мы вас зашьем, и вы поспите. Если хотите, мы принесем вам Оттолайн.

- Я не понимаю, - сказала она внезапно, - как вы могли пропустить второго ребенка. Вы должны были почувствовать его.

- Не мог, - ответил он, почувствовав внезапный, страх, - не мог, поверьте мне. Он лежал очень высоко, и его сердце располагалось под вашими ребрами. Я не мог услышать его сердцебиения. Прослушивался только один утробный плод.

- Утробный плод, - вздохнула она. - Это звучит так обезличенно. Не ребенок, не близнецы, даже не мертворожденная, а утробный плод.

- Это наш специальный термин. Возможно, вам он кажется странным.

- Я все же не понимаю, почему вы…

- Послушайте, Розмари, - перебил он ее, - мне не хочется упрекать вас, но если бы вы почаще ходили на консультацию, мы могли бы…

- О нет, - закричала она, рыдая, - нет, нет.

В ее крике и рыданиях было столько боли и горечи, что ему стало страшно.

- Неужели это правда? Неужели это я виновата в том, что мой ребенок родился мертвым?!

Джеймс тяжело вздохнул. Он ненавидел себя, но нужно было подумать и о последствиях. Если узнают, что он был пьян и в результате проявил халатность, с его карьерой будет покончено раз и навсегда. Надо убедить Розмари, что она сама во всем виновата. Да, впрочем, черт возьми, так оно и есть.

- Мне очень жаль, Розмари, - сказал он твердо, - но во всем виноваты вы сами. Если бы мы наблюдали вас…

Она зарыдала еще сильнее. Похоже, у нее начиналась истерика. В палату вбежала старшая сестра Джексон, которая разговаривала в коридоре с дружком Розмари Ясоном Бенджамином.

- Успокойтесь, Розмари, - сказала она. - Прошу вас, миссис Миллз. У вас есть Оттолайн. Мы ее сейчас вам принесем.

- Простите меня, - сказала Розмари, продолжая всхлипывать. - Простите. Я знаю, что я счастливая, потому что родила хоть одного ребенка. Но доктор Форрест только что сказал мне, что во всем виновата я одна, так как не ходила на консультации. Я не могу себе представить…

- Не надо об этом думать, - заметила сестра Джексон, бросив на Джеймса взгляд, полный ненависти. - Выбросьте из головы подобные мысли. Вы просто не должны об этом думать.