Книга Далекие часы, страница 25 – Кейт Мортон

— Не меня? — притворно удивилась Перси.

— О нет, боже упаси, не вас и не мисс Саффи. Я знаю, что вы обе не намерены покидать нас, благослови вас Господь. — Она еще раз вытерла щеки. — Я говорю о мисс Юнипер.

Невольно Перси заметила, как имя ее младшей сестры заискрило на устах сплетницы. В самих его звуках таилось электричество, и миссис Поттс была его природным проводником. Люди всегда любили обсудить Юнипер, даже когда она была девочкой. Сестра лишь разжигала сплетниц; ребенок с привычкой терять сознание от возбуждения заставлял окружающих понижать голоса и рассуждать о дарах и проклятиях. Поэтому все ее детство любое странное или необъяснимое событие в деревне — загадочное исчезновение постиранного белья миссис Флеминг, последующее щеголяние пугала фермера Джейкоба в женских панталонах, вспышку свинки — досужие языки рано или поздно приписывали Юнипер так же верно, как мухи летят на мед.

— Мисс Юнипер и некий молодой человек? — не унималась миссис Поттс. — Я слышала, в замке ведутся большие приготовления? Парень, с которым она познакомилась в Лондоне?

Сама идея была абсурдной. Юнипер не создана для брака; сердце младшей сестры принадлежало поэзии. Перси хотела было посмеяться над жадным вниманием миссис Поттс, однако взглянула на часы и передумала. Разумное решение; не хватало только увязнуть в дискуссии о переезде Юнипер в Лондон. Тем более что Перси могла невольно проболтаться, какое беспокойство вызвала в замке эскапада Юнипер. Гордость не позволит ей подобного.

— Мы действительно ждем к ужину гостя, миссис Поттс, но хотя он действительно гость, а не гостья, никакой он не поклонник. Просто знакомый из Лондона.

— Знакомый?

— Всего лишь.

Миссис Поттс сощурилась.

— Так значит, свадьбы не будет?

— Нет.

— А то мне известно из верного источника, что предложение было сделано и принято.

Все прекрасно знали, что «верный источник» миссис Поттс заключался в тщательном отслеживании писем и телефонных звонков, подробности которых она бурно обсуждала со множеством местных сплетниц. Хотя Перси не заходила так далеко и не осмелилась бы подозревать почтенную женщину в том, что та вскрывает конверты над паром, прежде чем отправить по назначению, некоторые жители деревни именно так и считали. Однако в данном случае писем было крайне мало (и они не могли распалить любопытство миссис Поттс, поскольку Мередит оставалась единственной корреспонденткой Юнипер), равно как и оснований для слухов.

— Полагаю, я бы знала, миссис Поттс, — отрезала Перси. — Будьте уверены, это всего лишь ужин.

— Особенный ужин?

— О, в наши времена каждый ужин — особенный, — отшутилась Перси. — Никогда не угадаешь, вдруг это в последний раз.

Она выхватила письма из рук почтмейстерши и в этот миг углядела стеклянные банки, которые раньше стояли на стойке. Кислые леденцы и ириски закончились, но на дне одной из банок лежал довольно жалкий кусочек окаменевшей помадки «Эдинбургская скала». Перси терпеть не могла «Эдинбургскую скалу», зато Юнипер ее обожала.

— Можно, я заберу у вас остатки помадки?

Миссис Поттс с кислым выражением лица выковыряла помадку из банки и запихала в пакет из оберточной бумаги.

— Шесть пенсов.

— Да что вы, миссис Поттс! — Перси осмотрела маленький липкий пакетик. — Не будь мы такими добрыми друзьями, я бы решила, что вы пытаетесь на мне нажиться.

Лицо почтмейстерши вспыхнуло от негодования, и она принялась все отрицать.

— Конечно, я шучу, миссис Поттс. — Перси протянула деньги, засунула письма и помадку в сумку и небрежно улыбнулась почтмейстерше. — До свидания. Специально для вас я осведомлюсь у Юнипер о ее планах, но, подозреваю, вы узнаете раньше меня, если будет о чем узнавать.

Разумеется, лук очень важен, но это никак не меняло того факта, что его листья совершенно не годятся для цветочной композиции. Саффи осмотрела хилые зеленые перья, которые только что срезала, повертела так и сяк, сощурилась, на случай если это поможет, и призвала на помощь фантазию, представляя их на столе. В бабушкиной фамильной французской хрустальной вазе они смотрелись на редкость убого; возможно, следует добавить капельку чего-нибудь цветного, чтобы скрыть их происхождение? Или… ее мысли понеслись вскачь, и она пожевала губу, как всегда, когда впереди брезжила грандиозная идея… что, если развить тему, добавить немного листьев фенхеля и цветов кабачка и объявить это шуткой на тему дефицита?

Она со вздохом уронила руку, крепко сжимая никнущие перья, и печально покачала головой. Какие только бредовые мысли не придут на ум отчаявшемуся человеку! Ростки лука ни на что не пригодны, они не только безнадежно унылы, но и чем дальше, тем больше источают гнусный запах, подозрительно похожий на запах старых носков. Запах, с которым Саффи близко познакомилась благодаря войне и в особенности благодаря одержимости войной своей сестры-близнеца. Нет уж. После четырех месяцев жизни в Лондоне, вращения в умнейших кругах Блумсбери, воздушных тревог и ночевок в убежище Юнипер заслуживает большего, чем аромат грязного белья.

Не говоря уже о госте, которого она пригласила самым загадочным образом. Юнипер не привлекала сердца — юная Мередит оказалась единственным неожиданным исключением, — но Саффи умела читать между строк, и хотя строки Юнипер были корявыми даже в лучшие времена, она поняла, что молодой человек проявил доблесть и тем заслужил расположение Юнипер. Следовательно, приглашение было демонстрацией благодарности семьи Блайт, и все должно пройти идеально. Саффи еще раз оценила ростки лука и убедилась, что они определенно далеки от идеала. Но выбрасывать их нельзя — это поистине кощунство! Лорд Вултон [13] пришел бы в ужас. Она положит их в какое-нибудь блюдо, но не сегодня. Лук и его последствия годятся только для бедняков.

Саффи безутешно вздохнула, потом еще раз, потому что ощущение ей понравилось, и пошла обратно к дому, как обычно радуясь тому, что тропинка не ведет через парадные сады. Она бы этого не вынесла; когда-то сады были великолепны. Настоящая трагедия, что столько цветочных садов нации заброшено или отдано под выращивание овощей. Если верить последнему письму Юнипер, не только цветы аллеи Роттен-роу в Гайд-парке расплющены под огромными грудами дерева, железа и кирпича — обломками бог знает какого несметного количества домов, — но и вся южная сторона парка теперь нарезана под огороды. Необходимость, признавала Саффи, но оттого не менее трагическая. Нехватка картофеля вызывает бурчание в животе, а отсутствие красоты ожесточает душу.

Впереди порхала поздняя бабочка, складывая и раскрывая крылья, как зеркальные половинки каминных мехов. То, что подобное совершенство и подобный покой существует и тогда, когда человечество стремится обрушить небо себе на голову… что ж, это поистине чудо. Лицо Саффи просветлело; она протянула палец, но бабочка не обращала внимания, то взмывала, то опускалась, изучая коричневые плоды мушмулы. Вне всяких сомнений — настоящее чудо! Саффи с улыбкой побрела дальше к замку и нырнула в сучковатую беседку из глицинии, стараясь не зацепиться волосами.