Книга Далекие часы, страница 80 – Кейт Мортон

— Ну, как дела в библиотеке? Выяснила что-нибудь о старых похищениях в замке Майлдерхерст?

— А, — протянула я. — Совсем забыла.

Достав папку из сумки, я отобрала нужные страницы и предъявила статьи о похищениях его ястребиному взору.

Он просмотрел их одну за другой с пылом, который заставил меня пожалеть о своей жестокости. Напрасно я томила его. Врачи не раз предупреждали нас об опасности депрессии у людей с больным сердцем, особенно у таких мужчин, как мой отец, который привык быть деятельным и важным и уже ступил на ненадежную почву, пытаясь справиться с недавним выходом на пенсию. Если он намерен стать литературным сыщиком, не мне его отговаривать. И плевать, что «Слякотник» — первая книга, которую он прочел за сорок лет. А главное, это казалось намного более достойной жизненной целью, чем бесконечный ремонт предметов домашнего обихода, которые не были сломаны. Просто мне стоит приложить больше усилий.

— Есть что-нибудь интересное, папа?

Его пыл явно начал угасать.

— Ни одно из дел не связано с Майлдерхерстом.

— Боюсь, ты прав. Напрямую, по крайней мере.

— Но зацепка однозначно должна быть.

— Прости, папа. Это все, что мне удалось отыскать.

Он сделал мужественное лицо.

— Ничего страшного, ты ни в чем не виновата, Эди, нам не следует отчаиваться. Надо просто выйти из плоскости. — Он постучал ручкой по подбородку и наставил ее на меня. — Я все утро провел за чтением и совершенно уверен, что это как-то связано со рвом. Сомнений быть не может. В твоей книге о Майлдерхерсте сказано, что Раймонд Блайт засыпал ров как раз перед написанием «Слякотника».

Я кивнула со всей убежденностью, которую смогла наскрести, и решила не напоминать о смерти Мюриель Блайт и последующей демонстрации горя Раймонда.

— Вот и прекрасно, — радостно произнес отец. — Это что-то да значит. А девочка в окне, которую украли, пока ее родители спали? Все это есть в книге, надо только найти нужную связь.

Он вернулся к статьям, читая их медленно и внимательно и черкая пометки в блокноте. Я попыталась сосредоточиться, но это было сложно, ведь меня тяготила настоящая тайна. В конце концов я уставилась в окно на тусклый вечерний свет; серп луны стоял высоко в лиловом небе, и тонкие пласты облаков неслись по его лицу. Мои мысли были о Тео и его брате, который растворился в воздухе полвека назад, так и не прибыв в замок Майлдерхерст. Я затеяла поиски Томаса Кэвилла в надежде узнать нечто, что поможет мне лучше понять безумие Юнипер, и, хотя этого не произошло, встреча с Тео определенно изменила мое отношение к Тому. Если верить его брату, Том не был обманщиком, на него возводили напраслину. В том числе и я.

— Ты не слушаешь.

Я отвела взгляд от окна и моргнула: папа укоризненно наблюдал за мной поверх очков для чтения.

— Я изложил весьма разумную теорию, Эди, а ты пропустила мимо ушей.

— Нет, неправда. Рвы, дети… — Я вздрогнула и попыталась еще раз. — Лодки?

Он с негодованием фыркнул.

— Ты ничуть не лучше своей матери. В последние дни вы обе витаете в облаках.

— Я не знаю, о чем ты говорил, папа. Извини. — Я оперлась локтями о колени и приготовилась слушать. — Теперь я вся внимание. Поведай мне свою теорию.

Его недовольство не шло ни в какое сравнение с энтузиазмом, и он незамедлительно приступил к изложению:

— Один отчет вызвал мое любопытство. Нераскрытый случай похищения маленького мальчика из его спальни в особняке недалеко от Майлдерхерста. Окно было широко распахнуто, хотя няня клялась, что проверяла его, когда дети отправились спать; на земле остались отметины, похожие на вмятины от приставной лестницы. Дело было в тысяча восемьсот семьдесят втором году, то есть Раймонду было шесть лет. Достаточно много, чтобы событие врезалось в память, как, по-твоему?

Вполне возможно. Отнюдь не исключено.

— Определенно, папа. Звучит очень похоже на правду.

— Самое главное, что тело мальчика после долгих поисков нашли… — Отец усмехнулся, гордясь собой и нагнетая напряжение. — На дне заиленного озера поместья. — Он заглянул мне в глаза, и его улыбка дрогнула. — В чем дело? Почему у тебя такое лицо?

— Я… потому что это ужасно. Несчастный мальчик. Несчастные родители.

— Ну да, конечно, но это случилось сотню лет назад, и все они давно умерли; я о том и твержу. Маленький мальчик из соседнего замка, должно быть, пришел в ужас, подслушав, как это происшествие обсуждают родители.

Я вспомнила запоры на окне детской; Перси Блайт обмолвилась, что у Раймонда был пунктик на вопросах безопасности из-за какого-то случая в детстве. Кажется, папа попал в самую точку.

— Охотно верю.

Он нахмурился.

— Но я все равно не понимаю, как это связано со рвом в Майлдерхерсте. И как испачканное илом тело мальчика превратилось в мужчину, живущего на дне илистого рва. И почему описание выходящего из рва мужчины такое яркое…

В дверь тихо постучали. Мы оба подняли глаза и увидели маму.

— Я не хотела мешать. Просто пришла спросить, допил ли ты чай.

— Спасибо, дорогая.

Отец протянул чашку, и она помедлила, прежде чем забрать ее.

— Вы здесь так заняты.

Мама изобразила повышенный интерес к капельке чая на внешней стороне чашки. Вытерла ее пальцем, старательно не глядя в мою сторону.

— Мы разрабатываем нашу теорию.

Папа подмигнул мне, к счастью не подозревая, что холодный фронт разделил его комнату надвое.

— Значит, вы не скоро закончите. Пойду спать. День выдался нелегким. — Мама поцеловала папу в щеку и кивнула в мою сторону, по-прежнему отводя глаза. — Спокойной ночи, Эди.

— Спокойной ночи, мама.

О боже, какими натянутыми были наши отношения! Я не стала смотреть вслед матери, резко погрузившись в распечатку на коленях. Это были скрепленные степлером страницы со сведениями, которые мисс Йетс раскопала об институте Пембрук-Фарм. Я пролистала вступление, в котором приводилась история группы: в 1907 году ее основал некий Оливер Сайкс. Имя показалось мне знакомым, я напрягла память и сообразила, что это тот самый архитектор, который построил круглый пруд в Майлдерхерсте. Логично; если Раймонд Блайт собирался оставить деньги группе борцов за охрану природы, у него имелись основания ими восхищаться. Следовательно, он привлек тех же самых людей к работе над своим драгоценным поместьем… Дверь маминой спальни захлопнулась, и я вздохнула с некоторым облегчением. Я отложила бумаги и ради папы постаралась вести себя непринужденно.

— Знаешь, папа… — Горло словно натерли песком. — Мне кажется, ты напал на след; я имею в виду ту историю с озером и маленьким мальчиком.

— Послушай, Эди…