Книга Бумажные города, страница 27 – Джон Майкл Грин

Через несколько секунд я посмотрел на часы — всего лишь в тридцать седьмой раз за этот урок — и увидел за дверью Бена: он танцевал от радости, как сумасшедший.

* * *

Когда звонок позвал меня на обед, я бросился к своему шкафчику, но Бен каким-то образом меня обставил, а еще каким-то образом Лэйси Пембертон снова оказалась рядом с ним. Он лип к ней, чуть ссутулив плечи, чтобы смотреть прямо в лицо. У меня иногда при разговоре с Беном начинался приступ клаустрофобии, и это при том, что я не был сексапильной девчонкой.

— Привет, — сказал я, подойдя поближе.

— Привет, — отозвалась Лэйси, явно воспользовавшись возможностью сделать шаг назад. — Бен рассказал мне, как обстоят дела с Марго. В ее комнату никто никогда вообще не заходил. Она говорила, что предки не разрешают ей гостей приглашать.

— Серьезно?

Лэйси кивнула.

— Ты знала, что у Марго миллион пластинок?

— Нет, мне Бен только что сказал! Марго о музыке никогда не говорила. Ну, то есть она комментировала, когда по радио что-то прикольное крутили, например. Но в целом — нет. Какая она странная.

Я пожал плечами. Может, Марго и странная, а может, это мы все странные. Лэйси не смолкала.

— Мы как раз говорили о том, что Уолт Уитмен из Нью-Йорка.

— В Мультипедии написано, что и Вуди Гатри там довольно долго прожил, — добавил Бен.

Я кивнул:

— Легко могу поверить, что она именно туда и двинула. Но думаю, что надо найти следующую подсказку. Не может же все кончаться на книге. В этих подчеркиваниях наверняка что-то зашифровано, или еще что есть.

— Можно я во время обеда почитаю?

— Ага, — согласился я. — Если хочешь, отксерю в библиотеке.

— Не, я просто посмотрю. Я-то в стихах не разбираюсь. К тому же у меня там, то есть в Нью-Йорке, кузина учится, я послала ей объявление. Она распечатает и расклеит в музыкальных магазинах. Я понимаю, конечно, что их там до фига, но все же.

— Хорошая идея.

Они пошли в сторону столовки, я тоже.

— Слушай, — спросил Бен у Лэйси, — а платье у тебя какого цвета?

— Гм, типа сапфировое, а что?

— Хочу быть уверен, что мой смокинг подойдет, — пояснил он.

Я впервые видел, чтобы Бен так нелепо лыбился, а это о многом говорит, потому что он и так-то довольно нелепый.

Лэйси кивнула:

— Хорошо, главное, чтобы мы не выглядели совсем уж как из одного набора. Может, тебе все же классику предпочесть: черный смокинг и черный жилет?

— Пояс, думаешь, не надо?

— Ну, можно, только не с гигантскими складками, ага?

Они продолжили обсуждать эту тему — я так полагаю, идеальная ширина складок на поясе к смокингу может стать предметом многочасовых дискуссий; я слушать перестал, встав в очередь за пиццей. Бен нашел себе пару на выпускной, а Лэйси нашла парня, который будет рад обсуждать грядущий выпускной часами. Теперь у всех есть пара — то есть за исключением меня, но я идти и не собирался. Единственная девчонка, с которой я хотел бы пойти, пустилась в праздные странствия или что-то вроде того.

Когда мы сели, Лэйси принялась читать «Песнь о себе» и сказала, что ей не кажется, будто в этом есть какой-то особый смысл, и вообще, по ее мнению, это не в духе Марго. В общем, мы так и не поняли, что она хотела нам этим сказать, если вообще хотела. Лэйси протянула мне книжку, и они с Беном вернулись к обсуждению выпускного.

После обеда я решил, что смысла перечитывать эти цитаты нет, но мне то и дело становилось скучно, и я снова доставал книжку из рюкзака и клал ее на колени. В самом конце учебного дня, седьмым уроком, у меня был английский. Мы только начали «Моби Дика», поэтому доктор Холден много распространялась о рыбалке в девятнадцатом веке. На парте у меня лежал «Моби Дик», а на коленях — Уитмен, но даже тот факт, что я находился в кабинете английского, не помог. Зато я умудрился целых несколько минут не смотреть на часы, так что очень удивился, когда зазвенел звонок, и дольше остальных складывал вещи в рюкзак. Когда я повесил его на плечо и направился к двери, доктор Холден улыбнулась мне и сказала:

— Значит, Уолт Уитмен?

Я робко кивнул.

— Хороший поэт, — признала она. — Настолько хороший, что я даже почти не против того, чтобы ты читал его на моих уроках. Но все же не совсем.

Я тихонько извинился, вышел и направился к стоянке для старшекурсников.

Пока Бен с Радаром музицировали, я сидел в ЗПЗ, оставив двери открытыми, чтобы его продувало сквознячком. Я пытался читать «Записки Федералиста», по которым у нас на следующий день должен был быть тест, но мысль постоянно возвращался к замкнутому кольцу загадок: Гатри, Уитмен, Нью-Йорк, Марго. Она уехала в Нью-Йорк слушать фолк? Может, существует тайная Марго — любительница фолка, с которой я не знаком? Может, она поселилась в квартире, где некогда жил один из них? Но почему она решила мне об этом сообщить?

В боковом зеркале я увидел Бена с Радаром, Радар шагал быстро, размахивая футляром с саксофоном. Они поспешно забрались в уже открытый ЗПЗ, Бен повернул ключ, мотор зафыркал, мы принялись надеяться, он снова зафыркал, мы еще понадеялись, и он, наконец, с бульканьем ожил. Бен немедленно выехал со стоянки, и только когда кампус остался позади, завопил:

— ТЫ, БЛИН, МОЖЕШЬ В ТАКОЕ ПОВЕРИТЬ! — Он начал лупить по гудку, но тот, естественно, не работал, так что Бен кричал в такт своему стуку: — БИ-БИ! БИ-БИ! ПУСТЬ БИБИКНЕТ ТОТ, КТО С НАСТОЯЩЕЙ ЗАЙКОЙ ЛЭЙСИ ПЕМБЕРТОН! БИ-БЭЙБИ-БИ!

Бен не затыкался почти всю дорогу.

— Знаешь, в чем причина? Помимо отчаяния? Мне кажется, они с Беккой Эррингтон поссорились из-за этой, ну, измены, и теперь ей стало стыдно еще и за мою кровавую репутацию. Она этого, конечно, не сказала, но по поведению ясно. Так что в итоге Кровавый Бен вступает в и-иг-ру.

Я был очень за него рад и все такое, но меня все же больше занимала необходимость отыскать Марго.

— Ребят, у вас хоть какие-нибудь идеи есть?

Я какое-то время ждал, а потом Радар посмотрел на меня в зеркало заднего вида и сказал:

— Эта фраза про двери — единственная выделена другим цветом, к тому же она более странная, чем все остальные, незаконченная мысль, так что, я думаю, надо копать здесь. Прочти-ка ее еще раз.

— «Прочь затворы дверей!/И самые двери долой с косяков!» — ответил я.

— Надо признать, что Джефферсон-парк — не лучшее место для того, чтобы снимать закоснелые двери с косяков, — предположил Радар. — Вдруг она это хотела сказать. Она же вроде Орландо бумажным назвала? Может, Марго просто объясняет, почему сбежала.

Бен притормозил перед светофором, а потом повернулся к Радару: