
Онлайн книга «Бумажные города»
Я кивнул. — Так вот, моя мама поставила в моей комнате радио-няню, чтобы слышать, как я ночью сплю-дышу. Мне пришлось дать Руфи пять баксов, чтобы она легла спать в моей комнате, а под ее одеяло я запихала кучу одежды. — [Руфи — это младшая сестренка Марго.] — Это, блин, хуже, чем «Миссия невыполнима». Раньше-то я могла сбежать просто так, как любой нормальный американский подросток — вылезти из окна и спрыгнуть с крыши. Но сейчас я как под гнетом фашизма живу. — Так ты мне скажешь, чем займемся? — Сначала едем в «Пабликс». Ты должен будешь закупить продуктов, зачем — позже объясню. А потом — в «Уолмарт». — Мы что, по всем крупным торговым точкам центральной Флориды проедем? — спросил я. — Сегодня, милый, мы компенсируем много зла, учиненного другими, и сами нанесем этим другим немного вреда. Первые станут последними, последние станут первыми, а кроткие немного земли унаследуют. Но прежде чем мы начнем творить радикальные перемены в мире, надо заехать в магазин. Как раз в этот момент я подъезжал к «Пабликсу», на стоянке практически никого не было. — Слушай, — спросила она, — сколько у тебя при себе денег? — Ноль долларов ноль центов, — ответил я. Я выключил двигатель и посмотрел на нее. Марго сунула руку в карман своих темных обтягивающих джинсов и вытащила несколько сотен. — К счастью, мне Господь послал, — сказала она. — Что это за фигня? — Деньги на бат-мицву [2] Руфи, блин. Мне их брать не разрешается, конечно, но я знаю родительский пароль, он у них один на всё: «myrnamountw3az3l». Так что я сняла. Я принялся хлопать глазами, чтобы скрыть охвативший меня ужас, но она его все равно заметила и ухмыльнулась. — По сути дела, — сказала Марго, — это будет самая лучшая ночь в твоей жизни. 3
Особенность моего общения с Марго Рот Шпигельман заключается в том, что я могу лишь слушать, как она говорит, а когда она замолкает, побуждать ее сказать что-нибудь еще, по тем причинам, что, во-первых, я, неоспоримо, в нее влюблен, во-вторых, она невероятна во всех отношениях, и в-третьих, она сама никогда ни о чем меня не спрашивает, так что избежать молчания можно, только задавая ей вопросы. В общем, там, на стоянке «Пабликса», она сказала: — Так, я составила тебе список. Если что будет не ясно, звони мне на мобильник. Кстати, да, я позволила себе сунуть кое-что в твой минивен заблаговременно. — Что? Еще до того как я на все это подписался? — Ну да. Формально так и есть. Короче, будут вопросы, звони, но вазелина бери большую банку, больше твоего кулака. Там есть такие баночки-малышки, есть баночки для мамочек чуть побольше, а есть серьезные банки для огромных жирных мужиков — вот нам надо такую. Если большой не будет, бери штуки три средних. — Марго вручила мне список и одну сотню, сказав: — Этого должно хватить. Вот этот список. 3 целые Зубатки — в Отдельной упаковке «Вит» (Это крем, чтобы ноги Брить, Только Без лезвия В отделе Девчачьей косметики) Вазелин упаковка шесть банок, «Маунтин дью» букет Тюльпанов одна Бутылка Воды Платочки одна Банка синей краски, Спрей — В интересных местах ты слова с большой буквы пишешь, — сказал я. — Да, я серьезно верю, что заглавные буквы надо ставить где попало. Правила слишком несправедливы к словам, стоящим в серединке. Я не знаю, что полагается говорить кассирше, когда предстаешь перед ней в полпервого ночи с тринадцатью фунтами зубатки, «Витом», огромной банкой вазелина, упаковкой «Маунтин дью», банкой синей краски и букетом тюльпанов. Я сказал: — Все, на самом деле, не так странно. Женщина откашлялась и, не глядя на меня, пробормотала: — Нет, все же странно. — Я, правда, не хочу вляпаться в неприятности, — сказал я, вернувшись в минивен. Марго в это время убирала с лица черный грим с помощью платочков и воды из бутылки. Получается, он был нужен только для того, чтобы выбраться из дома. — Меня берут в Дьюк только с условием, что на мне не будет ни одного ареста. — Кью, какой же ты нервный. — Я лишь прошу: постарайся, чтобы у нас не было неприятностей, — сказал я. — Я, конечно, не прочь повеселиться и все дела, но не за счет моего, гм, будущего. Марго подняла на меня взгляд — лицо было уже почти чистое — и едва заметно улыбнулась: — Поразительно, неужели тебе вся эта ерунда реально небезразлична? — Гм? — Колледж: возьмут тебя туда или нет. Проблемы: возникнут они или нет. Школа: будут у тебя пятерки или тройки. Карьера: сделаешь ты ее или не сделаешь. Дом: большой или маленький. Деньги: есть или нет. Все это так тоскливо! Я попытался возразить, сказать, что ей самой, очевидно, тоже не совсем наплевать на эти вопросы, она же и сама учится хорошо, и в университет приличный ее берут, да еще и на курс, куда поступают только ребята с выдающимися способностями. Но Марго прозаично перебила: — «Уол-март». Туда мы пошли вместе и взяли «кочергу», так называют блокиратор руля машины. Когда мы шагали через детский отдел, я поинтересовался у Марго, зачем нам «кочерга». Но вместо ответа на мой вопрос она произнесла очередной безумный монолог: — Ты в курсе, что длительное время, то есть почти всю историю человечества, средняя продолжительность жизни составляла меньше тридцати лет? Получается, нормальная взрослая жизнь длилась лет десять, так? О пенсии вообще никто не задумывался. О карьере тоже. Никто вообще ничего не планировал. На это времени ни у кого не было. В смысле, на будущее. А потом вдруг продолжительность жизни принялась расти, у народа появилось будущее, и теперь люди почти все время только о нем и думают. О будущем, то есть. И вся жизнь получается как бы там. Ты делаешь что-то только ради будущего. Ты оканчиваешь школу — чтобы попасть в колледж, чтобы потом работа была получше, чтобы дом купить побольше, чтобы денег хватило своих детей в колледж отправить, чтобы и у них потом работа была получше, чтобы они могли дом купить побольше, чтобы и у них хватило денег своих детей отправить в колледж. Мне казалось, что она несет эту чушь просто, чтобы не отвечать на заданный мной вопрос. Так что я спросил еще раз: — Зачем нам «кочерга»? |