Онлайн книга «Четыре подковы белого мерина»
|
– Давай пообедаем? – аккуратно предложила она. Он лишь покачал головой в ответ и сказал совсем не относящееся к обеду: – А у меня там сын! И прикрыл свое лицо ладонями, как будто умывался, только без воды. Лада почувствовала вину. Если бы не обидела его своим отказом, то не было бы этих горьких слов. – И мой сын нормальный! Понимаешь, нормальный! И я ему нужен! – А родители нужны каждому ребенку, даже если он большой и не совсем нормальный. Знаешь, нормальных – хороших и успешных – любить проще. Ты попробуй любить такого, который каждый день делает тебе больно, который для всех окружающих – «тварь» и «ничтожество», из-за которого у тебя трясутся руки и прободная язва. Но он – твой сын. Или дочь… Тебе стыдно из-за него перед соседями и родителями, ты не рассказываешь о нем своим друзьям, у которых успешные, нормальные дети. Но ты любишь его, несмотря ни на что. Я не хочу кидаться словами, что в этом великая сила материнской любви – бескорыстной и долготерпящей, но, кажется, это так. – Лад, ты хоть понимаешь, что ты сейчас губишь свою жизнь? – Понимаю… «Я же люблю тебя! Так как же мне не понимать всего, что происходит?!» Влад начал собираться. Как всегда – обстоятельно, чтоб ничего не забыть в ее доме. Лада не останавливала его. Сейчас, когда уже ничего не надо было объяснять про Димку, ей стало спокойно. И не надо его останавливать и просить остаться. – Лада, ты подумай. У тебя еще есть время. Я очень тебя прошу: подумай… о себе! И обо мне… Сказал, не оборачиваясь к ней, как будто боялся, что взглядом встретится и растает. Шагнул к двери. – Влад! Не выдержал, обернулся. Лада протягивала ему руку – кулачок зажат. Распахнула его, и на ладони блеснуло колечко. – Ты что?! Носи! Это подарок… И ушел. Влад позвонил через две недели. Голос грустный, будто все-все в жизни плохо. – Лада, я завтра улетаю. – Завтра уже?.. – Я же говорил тебе… – Говорил, да… А рейс в котором часу? – Рейс? В 17.30. В Москву, а оттуда в час ночи – в Крайстчерч… – Крайстчерч – звучит как «край земли»… Можно я приеду тебя проводить? – Приезжай, конечно, я буду очень рад. В аэропорту было людно и гулко. Лада и Влад стояли у стеклянной стены, смотрели, как садятся и взлетают самолеты. Влад снова был такой, каким был всегда до их последней встречи. Он прикасался губами к ее холодным, как сосульки, пальцам и смотрел ей в глаза. – Я дурак, Ладусь, я дурак! Ну как я мог так глупо тогда все преподнести?! Ну, ты должна меня понять, слишком все неожиданно было. Но мы можем все исправить, Лад! Я позвоню тебе оттуда, сделаешь визу и прилетишь. Прилетишь ведь, правда?! Лада не ответила. А он все говорил и говорил о том, что они все равно будут вместе, это судьба. Ну а Димка… А что Димка? Димка взрослый мужик. Такой взрослый, что Лада уже вполне бы могла быть бабушкой. Это у него сын маленький! А у нее – большой! Да? – Да! Влад, твой рейс, слышишь? – Да, слышу! И он снова слово в слово повторил трижды то, что только что было сказано. И про то, что они будут вместе, и про то, что у него маленький сын, и… И только ни слова о том, что любит ее. Что не сможет там без нее – сказал, а что любит – нет! Как же так? А как же тогда замуж выходить, если главные слова не сказаны? Ладу оттеснили от входа, и она из-за спин не видела, как Влад снимает туфли из мягкой кожи, – такой порядок теперь в аэропорту. Никто не возмущается – мера безопасности. Она отошла к стеклянной стене, за которой стояли в полной готовности к полету сразу три самолета. В каком-то из них полетит Влад. Наверное, навсегда. Страшное слово – «навсегда», от которого тянет холодом. Разве можно вот так вот: взять и навсегда улететь, оставив ее, привыкшую к его запаху, к его шраму над верхней губой, прирученную к его рукам? Лада скользнула пальцами по тому месту, где в последние две недели у нее красовалось колечко, подаренное Владом. Безымянный на правой руке так и не успел привыкнуть к такой непосильной ноше… – Уважаемые пассажиры, пристегните ремни! Экипаж самолета Ту-154 Пулковских авиалиний, совершающий рейс по маршруту Санкт-Петербург – Москва, приветствует вас на борту нашего авиалайнера. Время вылета из Санкт-Петербурга – семнадцать часов тридцать минут. Время прибытия в Москву… Влад устало прикрыл глаза. В груди противно давило. Он опустил руку в карман пиджака, нашарил там крошечный стеклянный пузырек с белой пластмассовой пробочкой, вытряхнул на ладонь крошечную таблетку. Пузырек упал в карман, звякнул, стукнувшись с чем-то. Влад выгреб из кармана все. Раскрыл ладонь. Пузырек с таблетками «от сердца», булавка для галстука, кольцо с камнем. То самое, которое не успело прижиться на безымянном пальце правой руки Лады Стрелецкой, не улетевшей с ним навсегда на край света. – Димка, мы с тобой – брошенки, – задумчиво сказала за ужином Лада. Димка не понял. – Ну, Белка бросила тебя, а меня оставил Влад и улетел сегодня в свою Новую Зеландию. – Да, мам, все еще устроится! Ну, позвонит он тебе, и ты полетишь следом. А кстати, почему ты не улетела? Из-за меня? – Из-за тебя, да. И еще… Знаешь, нам, женщинам, хочется от мужчин дел, а не слов. Но вот и дела есть, а слов нет, и нам от этого плохо! – Мам, наладится все! Вот увидишь! – Нет, Дим, уже не наладится. – Лада вспомнила, как аккуратно опустила в карман Владу кольцо. – Не простит… – Ма, ну хочешь, поедем куда-нибудь? Ну, ты звала меня недавно, а я не хотел… – А сейчас хочешь? – А сейчас – хочу. Как брошенка брошенке говорю: поехали, только ты и я, назло всему! И они поехали. «Были сборы недолги!..» А что там собирать?! Палатки у них были, спальные мешки тоже. Глеб их приучил к походам, и «снарягу» он любил покупать больше, чем обновки-тряпки. Перед самым отъездом Лада приобрела мечту всей своей жизни – крошечную газовую плитку с пьезорозжигом! Она визжала от радости! Это была просто мечта детства. Она даже не подозревала, что такие штучки существуют в природе. Когда Лада была маленькой, любимыми игрушками у нее были крошечные алюминиевые кастрюльки и сковородки с крышками. Лада толклась со своей посудой на кухне, путалась под ногами у бабушки до тех пор, пока ей не разрешали пристроиться на краешке стола и готовить настоящий обед из настоящих продуктов. Суп из одуванчиков и каша из речного песочка – еда «понарошку», – это ей было не интересно. Бабушка давала ей морковку, капустные листья, зелень. Лада еще и на кусок мяса замахивалась, но в этом ей отказывали. «Вари постные щи!» – командовала бабушка и объясняла, что это такое – «постные щи». |