Онлайн книга «Белая роза»
|
– Знаю. – Сколько раз она употребила мое прозвание? За все наши предыдущие разговоры она произнесла его единожды. – Не позволь ему схватить тебя. В глубине моей души блеснул осколок чувства юмора. – Ты неудачница, Госпожа моя. Она отшатнулась. – Я, дурак, записывал в Анналы свой романтический бред. Ты их читала. Знаешь, что я никогда не называл тебя черной, как назвал бы, наверное, твоего супруга. Подозреваю, что под этой романтической ерундой лежит неосознанно воспринятая истина. – Да ну? – Я не думаю, что ты зла по природе. Ты просто очень стараешься. Думаю, несмотря на все твои преступления, ребенок в твоей душе остался жив. Огонек теплится, и потушить его тебе не под силу. Возражений не последовало, и я осмелел: – Думаю, меня ты избрала, чтобы я символически поддерживал этот огонек. Я призван удовлетворить твою тайную жажду чести, подобно тому, как мой друг Ворон подобрал ребенка, ставшего Белой Розой. Ты читала Анналы. Ты помнишь, до чего опустился Ворон, слив всю свою честь в одну чашу. Лучше бы он был бесчестен изначально. Арча могла бы остаться стоять. А Ворон – жить. – Арча была язвой, которую давно следовало выжечь. Я пришла не для того, чтобы меня высмеивали, лекарь. Я не позволю себе выглядеть слабой, даже перед аудиторией из одного человека. Я начал было протестовать. – Насколько я тебя знаю, этот разговор тоже останется в твоих Анналах. Она меня знала. Впрочем, именно она провела меня перед Оком. – Приди в Башню, Костоправ. Я не требую клятвы. – Госпожа… – Даже Взятые налагают на себя страшные клятвы. Ты можешь быть свободен. Лишь делай что делаешь. Исцеляй, и записывай правду. Делай то, чем ты и так занимаешься. Ты слишком ценен, чтобы тратить свои способности здесь. Вот с этим я готов был согласиться всецело. Взять бы эту фразу да ткнуть в нее кое-кого носом. – Что там? Госпожа начала было отвечать. Я предупреждающе поднял руку. Говорил я сам с собой. Шаги? Да. Что-то большое. Медлительное и усталое. Госпожа тоже ощутила его приближение. Миг – и она исчезла, забрав что-то из моих мыслей, и я уже не был уверен, что мне не привиделась эта встреча, пусть даже каждое ее слово осталось высеченным в камне моей памяти. Я подкинул веток в костер, забился в трещину, выставив вперед кинжал – единственное оружие, которое у меня хватило ума захватить с собой. Оно приблизилось. Остановилось. Снова двинулось вперед. Сердце мое заколотилось. Что-то выступило из темноты на свет костра. – Пес Жабодав! Эй, что за черт?! Ты что тут делаешь? Иди ляг в тепле. – Слова посыпались из меня, унося страх. – Как Следопыт-то обрадуется. Что с тобой случилось? Пес осторожно приблизился. Был он вдвое потрепанней обычного. Он лег па брюхо, положил морду на лапы и прикрыл один глаз. – Еды у меня нет. Я, знаешь, сам вроде как потерялся. Но тебе чертовски повезло, что ты сюда добрался, – это ты знаешь? Равнина – не лучшее место для прогулок в одиночестве. Пес, казалось, со мной согласен. Язык позы, если хотите. Он выжил, но далось ему это нелегко. – Как солнце встанет, – сказал я ему, – пойдем домой. Гоблин с Одноглазым тоже потерялись, но это уже их дело. После прихода пса Жабодава я расслабился. Наверное, люди тоже помнят прежнюю верность. Я был уверен, что пес предупредит меня в случае опасности. Утром мы отыскали ручей и направились к Дыре. Я, как делаю нередко, подошел к Праотцу-Дереву, поболтать немного в одностороннем порядке о том, чего он навидался за годы своего дозора. Пес за мной не пошел. Странно. Ну и что? Странности на равнине в порядке вещей. Гоблина и Одноглазого я нашел спящими. И храпящими. В Дыру они вернулись вскоре после того, как я отправился их искать. Ублюдки. Я с ними еще поквитаюсь. Я их чуть с ума не свел – ни словом не обмолвился о ночи в пустыне. – Сработало? – осведомился я. Внизу, в туннеле, Следопыт шумно приветствовал свою псину. - Почти, – ответил Гоблин без особого энтузиазма. - Почти? Что значит почти? Работает или нет? - Ну, у нас небольшая сложность. Защитить тебя, чтобы Взятые тебя не засекли, мы можем. Так сказать, платочком прикрыть. Многословие у этого типа – верный знак неприятностей. – Но? Только без «но», Гоблин. – Если ты покидаешь безмагию, невозможно скрыть, что ты снаружи. – Чудно. Прекрасно. На кой бес вы, ребята, вообще нужны? – Ну не настолько же все плохо, – встрял Одноглазый. – Ты не привлечешь ничьего внимания, если только они не узнают о твоем уходе из других источников. Я хочу сказать, тебя же специально искать не будут, верно? Причины нет. Так что мы получили почти все, чего желали. – Бред! Лучше молитесь, чтобы следующее письмо пришло. Потому что, если я уйду и меня там прикончат, – угадайте с трех раз, к кому мой призрак будет являться? – Душечка тебя не пошлет. – Спорим? Да, она будет терзаться совестью дня три-четыре, но пошлет. Потому что последнее письмо даст нам ключ. Внезапный страх. А не прочла ли Госпожа мои мысли? – В чем дело, Костоправ? От лжи меня избавил подошедший Следопыт. Он тряс и тискал мою руку как ошалелый. – Спасибо, Костоправ! Спасибо, что вернул его! – воскликнул он и отошел. – Что за черт? – спросил Гоблин. – Я вернул его собаку. – Странно. Одноглазый подавился. – Чайник кастрюлю черной назвал. – Да-а? Дерьмо ящериное. Рассказать тебе кое-что о странностях? – Хватит, – приказал я. – Если меня пошлют в поход, я хочу до отбытия привести в порядок этот развал. Хоть бы у нас был человек, способный это прочесть. – Может, я помогу? – Это вернулся Следопыт. Здоровый безмозглый обалдуй. С мечом он сущий волшебник, но имя свое вряд ли сумеет записать. – Как это? – Прочитаю кое-что. Я знаю некоторые древние языки. Отец научил. Он ухмыльнулся, будто сказал невесть что смешное. Взял документ на теллекурре и прочел вслух. Древние слова слетали с его губ естественно, так говорили на нем прежние Взятые. Потом он перевел. Это оказалась записка дворцовому повару – приготовить обед заезжим вельможам. Я с мучениями продрался через текст. Его перевод был безупречен. Лучше моего. Я трети слов просто не понимал. – Н-ну.., добро пожаловать в команду. Я скажу Душечке. – Под этим предлогом я ускользнул, обменявшись за спиной Следопыта удивленным взглядом с Одноглазым. |