Онлайн книга «Ночной молочник»
|
Стук в двери. – К тебе, что ли? – спросила, заглянув в комнату, мама. – Ничего, я пойду открою! Входная дверь скрипнула, открываясь. Ирина вся напряглась, прислушиваясь. – Ирина Анатольевна дома? – пробасил незнакомый мужской голос. – Дома, дома, – ответила мама. – Скажите, пусть собирается! Мама влетела в комнату к Ирине бледная и напуганная. – Там двое бритоголовых в черных пальто из кожи. Без шарфов, с галстуками! Не к добру! – запричитала негромко мама. – Видать, ты кого-то важного обидела! Может, министерского сына без молока оставила?! А может, сына этого, конопатого? Его ж жена иностранка, видать, грудь-то бережет. Или сам он хочет, чтоб малыша украинским сельским молоком вскармливали… Ирина впопыхах одевалась. Материн испуг передался и ей. Руки дрожали, ноги в теплые коричневые колготки никак не лезли. Минут десять прошло, прежде чем вышла она в коридор, чтобы уже и пальто надеть. Не глядя, по ошибке, мамин серый пуховый платок с вешалки сняла да на плечи набросила. Встретилась взглядом с двумя высокими мужчинами в черных кожаных пальто. Они неподвижно, как караул, перед входной дверью стояли. Глаза у них холодные, безразличные. – Откуда вы? – спросила шепотом все еще напуганная Ирина. И сама не услышала, как невпопад вопрос прозвучал. – За вами, – коротко ответил один из них. – А когда я домой вернусь? – спросила Ирина, уже выходя и на ходу оглядываясь на взволнованную мать. – Как обычно вернетесь. Один из мужчин сел за руль. Второй запустил Ирину на заднее сиденье, а сам рядом с водителем уселся. Машина взревела. Из-под передних колес мелкая ледяная крошка полетела. И рванула черная машина с места так, что чуть их деревянный забор не снесла случайно, потому, что бросило ее на обледенелой грунтовке сначала в сторону забора, вправо, а потом в другую сторону. Водитель явно спешил. Ирина смотрела вперед по ходу машины и с ужасом наблюдала одну и ту же повторяющуюся картину: как подъезжает он на скорости прямо под задние фары очередной машины, и сигналит каким-то непривычным звуком, напоминающим сирену воздушной тревоги из фильмов про войну. И машина, та, которая впереди ехала, сразу испуганно в сторону отскакивает. «Хоть бы радио включили», – подумала Ирина и вздохнула. Может, и включили бы они радио, если б Ирина попросила. Но она молчала и молча удивлялась, как вместо испуга в ней немая покорность возникает. Покорность судьбе. И грудь, наполненная молоком, а оттого невероятно тяжелая, болит. И спина неприятно ноет, и голень правая в сапоге онемела. А машина неслась к Киеву по Житомирской трассе с огромной скоростью. И гаишник с радаром только из любопытства направил свой радар на этот черный «лексус» и присвистнул не без восхищения. – Сто девяносто три! – сказал он напарнику, кивнув на промелькнувшую машину. Напарник, не одобривший восхищения своего коллеги, мотнул головой. – Хоть бы они в дерево врезались, а не в автобус, – пробурчал он. Минут через пятнадцать машина остановилась у знакомого Ирине дома. Провел ее пассажир машины прямо к дверям, за которыми оставила она не один десяток литров своего молока. Сам на кнопку звонка нажал. Дверь открыла нянечка Вера. Мужчина в кожаном пальто втолкнул Ирину внутрь и дверью хлопнул, оставшись снаружи, на лестничной площадке. – Что ж ты так! – укоризненно проговорила старушка Вера. И стало от этих слов Ирине стыдно. Сняла она с плеч платок, пальто на вешалку повесила. – Начальница тебя ждет, – сказала старушка опасливо. – Пойдем к ней! И повела она Ирину за собой к двойным дверям, за которыми внешняя жизнь этой молочной кухни проходила. Комната с ванной напротив дверей начальницы была приоткрыта, и увидел краем глаза Ирина, что опять ванна молоком наполнена была. И молодая женщина в белом халате термометром температуру молока измеряла. – Дверь закрой! – услышала вдруг Ирина неприятный голос начальницы. И поняла, что она уже в ее кабинете. Только как она переступила этот порог – даже не заметила. То ли втянула ее туда старушка Вера, то ли втолкнула. Обернулась Ирина. Нянечки уже не было. Сама двери прикрыла. – Садись! – приказала Нелли Игоревна, показывая прищуренным взглядом на стул по другую сторону ее стола. Ирина уселась. – Ты что, думаешь, что сможешь безнаказанно мне кровь портить?! – заговорила начальница зло и сквозь зубы. – Думаешь, я управы на тебя не найду? Зарплаты тебе мало стало?! Да я тебя голую и босую на улицу выкину!!! Ирина посмотрела на Нелли Игоревну скорее удивленно, чем напуганно. Ну, чего, спрашивается, надо посылать машину и везти ее в Киев, чтобы пообещать голую и босую на улицу выкинуть? Начальница, не заметившая на лице молодой женщины ожидаемого эффекта от своих слов, замолкла ненадолго. – Сколько тебе зарплаты надо, чтобы ты работу не прогуливала? – спросила она холодным голосом. Этого вопроса Ирина не ожидала, а потому посмотрела на Нелли Игоревну с еще большим недоумением. – Что молчишь?! Ирина плечами пожала. И почувствовала сразу боль в груди. – Иди работай. После обеда придешь и поговорим! – приказала начальница. Ирина молча покинула кабинет. Вернулась на «внутреннюю», кухонную сторону заведения. Сразу в знакомый кабинет. Молоко сдавать. Когда обе груди уже обмякли, опустошенные с помощью маленького насосика, наступило у Ирины облегчение. И была она готова, как обычно, погулять в Мариинский парк пойти. Но как только к вешалке подошла, желание выходить на улицу пропало. Заметила она, что не тот пуховый платок из дому взяла. Представила себе, что Егор на это скажет. С другой стороны, очень хотелось ей его повидать и обо всем рассказать. Зашла она на кухоньку, предложенной нянечкой каши съела. К окошку подошла, примериваясь к заоконной зиме взглядом и решая: будет ли ей без платка холодно. Потом, уже перед зеркалом в туалете, смотрела она на свои волосы, и не нравились ей они. Ни цвета, ни стрижки. Не длинные и не короткие. Покрасить их, что ли? А какой цвет теперь мужчинам нравится? Задумалась Ирина. Вернулась на кухоньку, где нянечка чай из фаянсовой кружки пила. Спрашивать у нянечки Веры о вкусах мужчин Ирина не решилась. А потому просто присела молча напротив, и когда Вера и ей чаю предложила, то только кивнула в знак согласия. После второго, послеобеденного сцеживания молока вспомнила Ирина о начальнице. Зашла к ней. Ожидала, что ругать будет за то, что позже, чем ей говорили, зашла. Но начальница встретила ее в этот раз безразличным взглядом. Протянула ей конверт. – Будешь получать на триста гривен в месяц больше. А это – премия! Только не подумай, что от меня лично!!! |