Онлайн книга «Серый ферзь. Это и моя война»
|
– Ага, – сказал Сварог понимающе. – Ну-ну… Он направился к приближенным покойного барона, махнул на ходу воинам, и они, уже успев подобрать оружие, заторопились следом. – Управитель? – спросил Сварог. Субъект с лицом праведника часто-часто закивал. Глаза его выражали искреннюю любовь. Губы складывались, чтобы завернуть какую-нибудь невероятно длинную и замороченную, пересахаренную лесть речь. – А повесьте-ка его, пожалуй, – сказал Сварог. – Что это за управитель, если довел город до такого похабства? Воины сграбастали управителя, но он с неожиданной резвостью вывернулся и пал в ноги, цепляясь за сапоги: – Ваша светлость, я ж вам пригожусь… – Ладно, оставьте его пока, – сказал Сварог. – Остальных вешайте. Он плохо представлял, как именно следует управлять государством, пусть и крохотным, но по наитию решил: в таких случаях не мешает громогласно пообещать вольности и немедленно повесить наиболее запачканных деятелей прежнего режима. Для укрепления своего авторитета в массах и в целях борьбы с коррупцией. Народу такое поведение всегда нравилось. Особенно когда вешают самых упитанных. Пятерку холуев до виселицы, торчавшей в уголке площади, так и не довели – толпа, оттеснив воинов, захлестнула и смяла бывших фаворитов. Началась шумная, азартная толчея. Управитель глянул в ту сторону, затрясся. – Ну, поговорим о государственных делах, – сказал ему Сварог. – Здесь люди от природы такие бедные или барон все мало-мальски ценное сгреб в закрома родины? – Барон, ваша светлость, барон, подлец, негодяй, мерзавец, скотина… – Запас ругательств у бедолаги оказался неожиданно скудным. Это при его-то должности! И Сварог мельком подумал даже, не ошибся ли, оставив в живых из пятерки именно этого. – Без лирики, – сказал Сварог. – Где же в таком случае баронские закрома? – В Ронеро, ваша светлость, в банках Равены, барон собирался перебираться туда… Я знаю, где лежат все бумаги и счета… – Он вдруг кинулся к бездыханному телу недавнего хозяина и тут же вернулся, обеими руками протягивая Сварогу баронскую корону. Сварог повертел ее, брезгливо отряхнул от невидимой пыли, напялил на голову, подумал и кивнул: – Ладно, поживешь пока. Скройся в замок и сиди там тихонечко. Холуев дотопчут, непременно про тебя вспомнят… – Он жестом отправил одного из воинов следом за управителем, а второго спросил: – Винный погреб в замке есть? – Как же без него, ваша светлость? – На лице воина светилось искреннее желание предугадывать приказы нового господина. – Выкатите-ка народу пару бочек, – милостиво распорядился Сварог. – Не больше. Так, чтобы пришлось по хорошему ковшу на рыло. Самим пока не брать в рот ни капли, а то повешу. Дома у тех холуев хорошие? – Лучшие в городе, ваша светлость. – Разграбить, – сказал Сварог. – Но аккуратно. Чад и домочадцев на время этой веселой забавы увести в замок. – А управителев дом? – с деловым интересом спросил служивый. – Управителев дом дарю вам всем, моей верной дружине, – сказал Сварог. – Отнесите туда раненых. И ухаживать как за собой. Мне каждый вассал дорог. – Выходит, мне теперь на управителевой дочке жениться можно? Она не против, да папаша рыло воротил… – Женись, – сказал Сварог. – Но чтобы по всем правилам у меня, без блуда! Судя по лицу вояки, дружина отныне готова была за нового барона в огонь и в воду. – Ваша светлость, а какие будут распоряжения насчет девок! – Которых? – не понял Сварог. – У барона в замке – десять девок, как бы для рукоделия и кухонной работы… Сварог с некоторым даже удивлением посмотрел на баронский замок. В целом приземистое строение с одной высокой смотровой башней. Рвы обвалились и серьезной преграды для осаждающих не представляют. Зато стены крепкие. Бойницы расположены с умом, надежно перекрывают секторы обстрела. В таком домике можно отсидеться, выдерживая осаду… Особенно если тебя ублажает десяток прелестниц. – По домам всех. – Да ведь прижились, стервы, нравится им… – По домам, – сказал Сварог, повернулся к Леверлину: – Как у меня получается? – Неплохо для начала. А дальше? – Увидишь, – хмыкнул Сварог. – Я тут кое-что предпринял. Так, а где наш спасенный? Человек в синем наряде стоял поблизости – уже со своим ожерельем на шее и мечом на поясе. Возможно, кто-то из солдат проявил услужливость, но, скорее всего, моряк взял себе причитающееся сам. Он с достоинством раскланялся: – Милорд, я ваш неоплатный должник. Вас не обидело столь скупое изъявление благодарности? – Ничуть, – сказал Сварог. – Коли это не секрет – как вас занесло на костер? Сварог еще подумал, что ему занятно вести себя как сиятельное лицо на виду у трех сотен подданных. Какой великий актер пропадает! Может, стоило не в армии оставаться, а махнуть в театральный?.. – Больно признаваться, милорд, но причина в излишней самонадеянности. Когда твое имя заслужит определенную репутацию на морях, забываешь, что на суше обстоит несколько иначе. Я неосмотрительно отправился на берег, взяв с собой лишь троих матросов. Увы, этот дикий уголок оказался одним из тех мест, где славное имя капитана Джагеддина совершенно неизвестно… – Чем я могу вам помочь? Ваш корабль где-то поблизости? – Милорд, если вы дадите мне оседланного коня, это будет с вашей стороны столь же неоценимой услугой… Поверьте, я очень спешу. Он упорно избегал подробностей. Должно быть, имел на то веские причины. Что ж, не стоит лезть в чужую жизнь… – Джагеддин, – припомнил Сварог. – Капитан «Призрака удачи»? Молодец ему понравился. Собрать бы таких человек пятьдесят – и вперед. Никакие мертвецы не страшны… Капитан поклонился: – Для меня большая честь, что милорду известно название моей ничтожной лохани… – Не слышали ли вы в последние дни что-нибудь о капитане Зо? Вопрос, видимо, нетактичный – Джагеддин слегка поморщился. – Милорд, мы с капитаном Зо не интересуемся делами друг друга. Наши сложные отношения принимают порой самые разнообразные формы и выражения… Мы старые соперники. Во многом. – Ну, в таком случае можете себя поздравить, – сказал Сварог сухо. – Похоже, выиграли вы – потому что оказались тем, кто просто-напросто пережил соперника… – Возникшая симпатия тут же и улетучилась. Сколько он уже скитается по здешним далям, а все никак не может привыкнуть, что в этой сказке живут не по-сказочному. И один славный человек зачастую рад перерезать глотку другому славному человеку. |