Онлайн книга «Магия крови»
|
«В самом деле», — подумал я. Сразу стало легче. Подумаешь, мир развоплощался! Меня, дракона, это не пугало — я сам себе был опорой. Грег остановился возле решетки Капеллы. — Кстати, я обещал тебе показать алтарь, — услышал я его голос. — Посмотри налево. На углу площади стоял призрачный киоск «Экскурсионное бюро», а над ним тянулось к небу нечто вроде редких, слабо светящихся нитей. Дождь, который неторопливо шел снизу вверх. Золотые нити тянулись в тучи, свиваясь в косматый светящийся жгут, и таяли в них. — С каждого купленного билета невидимая десятина перепадает Мертвому. — Неплохо устроился, — пробормотал я. Мы двинулись дальше. Хотя шагах в пяти от нас находились ворота, Грег с Ники прошли прямо сквозь решетку. Мы последовали за ним. Решетка помешала нам не больше, чем настоящая голограмма. Мы миновали первый двор Капеллы, свернули в темную подворотню, но, когда прошли ее насквозь, светлее не стало. Откуда-то лился бледный свет фонаря, почти не разгоняя тьму. Грег провел рукой по лицу и закрыл глаза. Звезда у него на лбу едва тлела. Все лучи снова были одинаковой длины. Ощущение голограммы вокруг постепенно пропало. К миру плавно и незаметно вернулись плотность и объем. Но это был какой-то другой мир. В моем мире остался ясный летний вечер в центре города — а тут ночная темнота, холод и безлюдный двор-колодец… Мы совершили переход — но куда? Я слегка занервничал и незаметно огляделся в поисках Входа… — Отдохнем? — предложил Грег. — Зачем? — удивилась Ники. — Вы что, устали? — Устать не устали, а перекурить можно, — неожиданно охотно согласился Валенок. Он потянулся за сигаретами, вытащил пачку, щелкнул зажигалкой и чертыхнулся. На конце зажигалки плясал прозрачно-черный язычок пламени. Под насмешливым взглядом Ники Валенок попытался прикурить от него, но ничего не вышло. Так-так! Кажется, не одного меня заставляла нервничать явственно ощущаемая близость Нижнего мира… — Алекс, на всякий случай предупреждаю — вести разговор буду я, — объявил Грег. — Заговоришь, только если тебя о чем-то спросят. Мертвый твои выходки терпеть не станет. — Говорят, Мертвый сейчас довольно слаб, — небрежно заметил Валенок. — Слаб — для бога. Он потратил всю силу, чтобы освободиться, и сейчас с трудом ее восстанавливает. Чтобы удержаться у власти, ему пришлось отдать целый район города. — Это какой? — «Черная жемчужина». Я удивился. В Питере такого района не было. Но название показалось смутно знакомым. — Чайна-таун? — хмыкнул Валенок. — Ишь ты! Продался китайцам? — Придержи язык! Верно, ему помогал один китаец, но бескорыстно, по собственной воле. — Я его знала, — неожиданно ностальгически сказала Ники. — Бессмертный из Озерков. Жалко, что он погиб. — Не погиб, а переродился. Его собратья помогли Мертвому. И до сих пор помогают… Грег посмотрел на меня золотыми зрачками. — Но чтобы разделаться с молодым драконом, сил ему вполне хватит. — Не беспокойся, я не подам ему повода, — ответил я. — Так это из-за него тебя разбудили? — Да. Он хочет мне что-то сообщить. Из подворотни мы перешли в темный двор. Фонарь освещал только небольшое пятно брусчатки прямо у нас под ногами. Я поднял взгляд наверх, но увидел глухую черноту — никакого намека на звезды. Небо вдруг показалось мне тяжелым, как свод склепа. — Где мы? — спросил я севшим голосом. — Это ведь не то, что я думаю… — Нет, — подтвердил Грег. — Хотя и нечто в том же духе. Дворы Капеллы — не Вход, а Перекресток. Тут всегда есть еще один лишний поворот. Хорошее место, чтобы встречаться с существами с той стороны. — И что теперь? — Ждать. Ники коснулась руки Грега и о чем-то тихо с ним заговорила. Валенок шумно вздохнул, вытащил сигареты и снова принялся мучить зажигалку. — Эй, Леха, — прошептал он, окончательно убедившись, что закурить не получится. — Хочешь, научу тебя вызывать Мертвого? — Нет. — А придется! — Отвали. — Все элементарно! Главное, прийти в правильное место и прочитать там заклинание призыва — и вот он, бог, весь к твоим услугам! — Не знаю я никаких заклинаний! — Ты в школе учил какие-нибудь стихи о Петербурге? Можно и песню: «Когда переехал, не помню! Наверное, был я бухой!» — Хватит издеваться, — проворчал я. Черт его знает, а вдруг не шутит? — Ну не хочешь Шнура, давай из классики! — не унимался Валенок. — «Люблю тебя, Петра творенье!» Я оглянулся на Грега и Ники, чтобы проверить, не смеются ли они. Но они были поглощены беседой. Тогда я пожал плечами, откашлялся, встал в позу и с выражением продекламировал: Люблю тебя, Петра творенье! Люблю твой строгий стройный вид! Невы какое-то теченье! И что-то там еще гранит! — Класс! — упоенно отозвался Валенок. — Шаман! …твоих ночей Прозрачный сумрак, блеск безлунный… Строчки то всплывали в памяти, то не всплывали, и я пропускал их. На месте этого «бога» я бы, конечно, не пришел. Или пришел бы, чтобы вломить мне как следует за кощунство. Грег и Ники прервали свою беседу и смотрели на меня широко распахнутыми глазами. Валенок размеренно кивал, словно учитель, вытягивающий на тройку закоренелого двоечника. …и светла адмиралтейская игла! Я закончил и светски раскланялся. Словно в ответ, из темной подворотни ударил холодный ветер. — Смотри-ка — подействовало! — раздался голос Валенка, полный искреннего изумления. По спине побежали мурашки — не от холода. В темноте проступили слабо светящиеся очертания арки. Точнее, аркады. Уходящий в бесконечность ряд арок, и над каждой горит фонарь… Из этого фантастического коридора донесся звук отдаленных шагов. Я случайно взглянул под ноги и ахнул. Вокруг нас на брусчатке всходили колосья! Зеленые, светящиеся колосья пробивались прямо среди булыжников! Пораженный их видом, я пропустил миг, когда в аркаде возник силуэт идущего человека. Выйдя из последней арки, он остановился. Я впился в силуэт взглядом, но не мог разглядеть даже лица. Тень окутывала пришедшего, превращая его в призрак, в размытый рисунок тушью. Материальны были только его тяжелые черные ботинки — дорогие, но потертые, облепленные комьями грязи. Такая жирная земля бывает на кладбищах… Неожиданно мне вспомнились эти самые дворы Капеллы, какими они были в девяностые. Тут вполне можно было переломать ноги — темно, перекопано, загажено. |