
Онлайн книга «Берег бесконечности»
Последний сбор неформальной дискуссионной группы Шейела случился за два дня до диплома. Это был прощальный сбор, студенты принесли сувениры для обмена, а Шейелу дали медаль с надписью ЗА НЕОСЛАБНУЮ АДЕКВАТНОСТЬ. Обыгрывалось его утверждение о том, будто стандарты группы настолько высоки, что даже адекватность – уже достижение. Дом был построен из камня и стекла в стиле лесной усадьбы, с садом на крыше и большим эркером, выходящим сельскую дорогу. Над восточным крылом господствовал портик, сзади располагался бассейн. Уличный фонарь был включен для встречи Ким. Она вспомнила, как стояла у бассейна на последнем собрании и пила лимонад – странно, какие мелкие детали застревают в памяти – с Шейелом, еще одним преподавателем и несколькими студентами, и разговор как-то перескочил на прискорбное состояние истории человечества: бесконечный калейдоскоп крови, отчаяния, коррупции, упущенных возможностей, угнетения, а зачастую – самоубийственной политики. И Шейел высказался по поводу того, что считал коренной причиной: Есть обратная зависимость между властью, которой обладает человек, и уровнем функционирования его разума. Человек ординарного ума, приобретая власть любого рода, приобретает преувеличенное представление о своих способностях. Возле него собираются подхалимы. Решения перестают подвергаться критике. А возможности вмешиваться в жизнь других растут, и склонность это делать укрепляется. В конце концов получается Людовик Четырнадцатый, считавший, что сделал Франции много добра, хотя оставил после себя разрушенную страну. Открылась дверь, и вышел Шейел. Посмотрев вверх, он помахал снижающемуся такси. Ким помахала в ответ. Флаер сел на площадку, и Шейел подошел подать ей руку. – Рад тебя видеть, Ким, – сказал он. – Словами не передать, как я тебе обязан. – Я рада была помочь. Они стояли на ярком солнце, разглядывая друг друга. Шейел был одет в темно-синюю свободную рубашку с длинными рукавами и светло-серые штаны. Ким обратила внимание на бледность, которой на виртуальных изображениях не было заметно. Такси улетело. – Какие у тебя планы на этот день? – спросил он. – Можно тебя соблазнить остаться к ужину? – Это очень мило с твоей стороны, Шейел, – сказала она. – Я бы хотела, но у меня напряженный график. – Жаль, – сказал он, пропуская Ким в дом. Она не помнила деталей обстановки, но книжные полки вдоль стен были на месте, и все те же стеклянные двери вели во внутренний двор. И в деревянной раме все та же копия Главного Листа, принципы которого легли в основу Устава правления. – Я как раз вспоминала времена, когда ты нас тут собирал, – сказала Ким. Он, казалось, был озадачен, и Ким было решила, что он забыл, как был открыт его дом для студентов. – Да, – ответил он после паузы. – Сейчас я этого уже не делаю. – Жаль, – сказала Ким. – Это было очень интересно. – Сейчас приняли правила, которые запрещают собрания вне кампуса. – Шейел пожал плечами, оставляя тему. – Что прикажешь тебе налить? Ким выбрала красное вино, и они ушли в кабинет Шейела. – Мне жаль, что мы так мало выяснили о Йоши, – сказала она. – Полицейские сказали, что будут этим заниматься, но, как я уже говорила, я в этом далеко не уверена. Она не поняла, что он смешал для себя. Цвет был лимонный, а пахло мятой. – Я вполне понимаю, Ким. Ты что-нибудь узнала о своей сестре? Она задумалась, не зная, как это сказать. Что-то, конечно, узнала. – Нет, – сказала она. – Никаких следов. – А как ты себя чувствуешь? – спросил он. – Я читал репортажи, ты чуть не погибла. – Да, это было приключение, – согласилась она. Он поднес бокал ко рту. – Мы всегда гадали, то ли Йоши была как-то ранена, то ли заблудилась – кто знает? В кабинете были два ее портрета в рамах: на одном ребенок лет четырех стоит в патио, держа Шейела за руку. На второй, выпускной фотографии, девушка была во всей своей элегантности. – Не знаю, утешение это или нет, – сказала Ким, – но она, по всей видимости, погибла сразу. Предварительный отчет полиции еще не был составлен, и Ким не знала, страдала ли Йоши перед смертью. Но сказать такое все равно было уместно. Шейел поглядел влажными глазами. – Ужасно, когда так резко прерывается молодая жизнь. Ким ничего не сказала. Он посмотрел пристально: – Я полагаю, ты вряд ли прилетела просто меня проведать. Что ты хочешь мне сказать? Она ответила таким же пристальным взглядом: – Сначала я хотела бы задать вопрос. Он наклонился к ней. – Когда ты впервые ко мне с этим обратился, ты сказал что в долине Северина что-то бродит на свободе. И если я в этом сомневаюсь, то могу туда поехать и провести там несколько часов. – Да, вероятно, я что-то в этом роде сказал. – Кажется, ты сказал, после заката. – Я не помню разговора в подробностях. – «Я это чувствовал. Поезжай посмотри сама. Но не езди одна». Вот что ты сказал. – Согласен. – Я это сделала, Шейел. По комнате прошел холодок. – И?.. – Ты был прав. Там что-то есть. Что ты об этом знаешь? – Только то, что там что-то гнетущее. Пару раз я видел огни в лесу. Но ничего такого, что можно подержать и пощупать. – Он опустил глаза. – Высказывались мнения, что именно поэтому люди оттуда уезжали. – А как они могли остаться? – спросила Ким. – Ведь плотину разрушили? – Ее решили не восстанавливать именно потому, что люди покидали деревню. – Шейел полузакрыл глаза. – Тут богатая история. Посмотри в любом источнике. – Он подошел к полкам и снял несколько книг, постучал пальцами по одной из них, с серой обложкой и картинкой, изображающей освещенный луной призрак. – Особенно рекомендую вот эту: Кэтрин Клайн, «Призраки Северина». Призрак не имел ничего общего с видением, которое предстало Ким. Он перебрал остальные тома, комментируя в том же стиле, выкладывая их перед Ким. – Они сильно перегружены подробностями, но свидетельства явные. Ким проглядела книги, пока он наливал вино. – Я там был несколько раз. Это уже годы прошли после моего разговора с Кейном. Плотину давно снесли, и деревня обезлюдела. Ты там была, ты знаешь, о чем я говорю. Мне она не давала покоя. Быть может, потому что я знал, что это связано с исчезновением Йоши. Я тогда чувствовал, как что-то движется в темноте. Долина меня испугала. Меня не легко испугать, но ей это удалось. – Шейел ушел в себя. – А почему – мне не скажешь, что видела ты? |