Книга Крыло Люцифера, страница 31 – Том Мартин

Безумов просто-таки светился самодовольством.

— Вот-вот… Что ж, теперь вы знаете, над чем мы с профессором трудились. Пойдемте, полюбуемся вблизи.

После двухчасового осмотра старого города Кэтрин и Рутерфорд наконец поднялись по ступеням к тропе на пути в отель: Безумов ушел часом раньше, оставив их осматривать руины самостоятельно. Кэтрин наконец решила, каким будет ее следующий шаг.

— Кое-что, по-моему, начинает проясняться. Думаю, нам все же следует показать Безумову карты — свою часть соглашения он ведь уже выполнил, да и потом — вдруг узнаем еще что-то новое.

— Вести с ним беседы — это одно, но если вы покажете ему карты, мы лишимся единственного козыря. Неизвестно, что с нами будет, когда он поймет, что мы ему больше не нужны.

Кэтрин подошла к Джеймсу, обеими руками взяла его ладонь и нежно сжала.

— Джеймс, поверьте, если вы правы и русский не до конца честен с нами, тогда его реакция при виде карт может нам кое-что поведать. Мы знаем, что существовала древняя цивилизация, но я уверена — это не все. И Безумов может оказаться тем, кто поможет нам, — даже если сделает это неумышленно.

Рутерфорд опустил на нее взгляд и, сделав вид, что не придал значения их физическому контакту, пожал плечами:

— Тем не менее идея эта мне не нравится. Мы здесь предоставлены самим себе. Если что случится…

Кэтрин выпустила его руку и пошла по тропе вперед.

— И все же попробовать надо, — твердо сказала она.

Джеймс посмотрел ей вслед, затем обернулся, чтобы в последний раз глянуть на сказочную картину древнего города, глубоко вздохнул и покачал головой.

«Ох, не нравится мне все это…»

В ресторане отеля они увидели сидящего за столом Безумова. Официант наливал ему воду. Завидев их, Безумов вскочил со стула и энергичным жестом предложил подсаживаться к нему. Русский широко улыбался, буквально лучась радушием. Затем он обратил внимание, что в руке Кэтрин держит конверт. Глаза его вспыхнули.

— Ого! Вы что-то принесли мне?

С улыбкой Кэтрин подошла и положила конверт на стол, Рутерфорд встал за ее спиной.

— Принесла. Это карты. Профессор Кент прислал их мне перед самой смертью.

Глаза Безумова распахнулись, рот растянула алчная ухмылка. Схватив салфетку, он принялся яростно вытирать руки. Русский акцент неожиданно стал много заметнее — Безумов терял самообладание.

— Карты, говорите?! Вот это да…

Без церемоний Кэтрин раскрыла конверт. Руки Безумова дрожали от нетерпения. Карты скользнули на стол, и Кэтрин отступила на шаг, открывая русскому свободный доступ к сокровищу.

Глаза Безумова, казалось, выскочат из орбит. С благоговением и величайшей осторожностью, словно карты были хрупкими, как пепел, он потянул их по столу к себе. Тщательно вглядываясь в каждый документ, он изучал его, прежде чем отложить в сторону и приняться за другой, не переставая что-то бормотать себе под нос по-русски.

Рутерфорд, стоя чуть в сторонке от стола, заметил эту трансформацию.

«Вот оно — настоящее лицо, скрытое под маской любезной обходительности. Жадный, даже алчный в своей охоте за… Вот только за чем?»

И тут совершенно неожиданно Безумов прервал его размышления.

— Знаю! Ну конечно! Пирамиды Гизы!

Рутерфорд и Кэтрин склонились над столом, пытаясь разглядеть, что вызвало всплеск возбуждения Безумова. С виду обыкновенная карта мира, только в верхнем правом углу значилось: «Согласно расположению нулевого меридиана на карте Пири Рейса. Собственность ВВС США». Линия нулевой долготы проходила здесь не через Гринвичскую обсерваторию в Лондоне, а через пустыню, вплотную примыкая к Каиру.

Безумов едва не пускал слюни от радости, с нежностью проводя кончиками пальцев по краям карты.

— Гиза! Ведь чуяло мое сердце, почему я не послушал его?

Кэтрин и Рутерфорд недоуменно переглянулись. Кэтрин первой подала голос:

— И как вас прикажете понимать?

С волчьей ухмылкой русский обернулся к ней.

— А так, девочка моя дорогая, что одна добрая душа в американской армии голову, наверное, себе сломала, высчитывая, где реальные составители карты Пири Рейса расположили нулевой меридиан, их эквивалент Гринвичской обсерватории: в Гизе…

Рутерфорд тоже пока ничего не понимал.

— А что такого удивительного в том, что древние за нулевой меридиан принимали Гизу?

Безумов устремил на него такой мрачный взгляд, что Рутерфорд едва удержался, чтобы не отшатнуться.

— Да ничего — кроме того, что Египет, точнее, пирамида Хеопса, считался от центра Древнего мира. Это в высшей степени важно.

Глаза Безумова лихорадочно блестели: сейчас он вперил взгляд куда-то вдаль. Казалось, он говорит сам с собой.

— Эти монументальные шедевры — линии Наска, Ангкор-Ват в Камбодже, Катманду, древний город в Гималаях, и загадочные священные острова в Тихом океане: Нан-Медол, Яп и Раиатеа, — все они связаны друг с другом, являясь частью великого механизма, а центр его, его мозг, находился, скорее всего, в Гизе — там, где пирамиды. Это был апекс древней цивилизации. И через четыре дня, в понедельник, с восходом солнца, придет весеннее равноденствие. Я должен быть там! Тот, кто правит Гизой — правит миром…

Безумов, похоже, забыл о них. Вцепившись руками в край стола, он отодвинул назад стул. Пару мгновений взгляд его был устремлен вверх, словно в беззвучной молитве, а может, в поиске решения — затем он опустил его на Кэтрин и Рутерфорда.

— Эх! Все это чертовски взбудоражило меня… Прошу меня извинить… Кажется, дает себя знать разница во времени. Чувствую, просто необходимо прямо сейчас отправляться спать…

С этими словами Безумов сухо поклонился, развернулся на каблуках и, торопливо выйдя из ресторана, растворился в сумраке коридора.

Кэтрин и Рутерфорд в недоумении смотрели друг на друга.

— Да что же здесь такое творится? И что он такое нес про «великий механизм»? Очень смахивало на бред сумасшедшего, — сказала Кэтрин.

Рутерфорд пристально глядел на дверной проем, через который только что вышел русский.

— Честное слово, сам ничего не понял. Но вот в одном я чертовски уверен: у Безумова свой, очень специфичный план, и то, что движет им, совсем не похоже на характерную для ученого тягу к знаниям. Что же касается состояния его психики… Учитывая только что нами увиденное, «присяжные еще совещаются».

— А на какие это он ссылался места? Они имеют отношение к картам?

Нахмурившись, Рутерфорд объяснил:

— Это тоже древние святилища. Ангкор-Ват — один из самых потрясающих храмов в мире. Его развалины находятся в сердце камбоджийских джунглей.

— Развалины — чего? Пирамид?