Онлайн книга «Клыки Судьбы»
|
Законный король благоразумно молчит в ответ. Понимает, что лучше дать выговориться покойному предку. – Вернусь в замок и мамку на кол посажу! - решает Одноглазый. – Не надо на кол! - решается Эквитей. - Стусей Первый - мой дед. Потом королевством правил отец - Бандрес Пятый, а за ним уже и я… – Вот как, - размышляет вслух покойник. - Это же сколько годков прошло-то? – Древние премудрые легенды говорят, что целых долгих сто лет, - отзывается вдруг Слимаус. - Но верить им безоговорочно нельзя. Если быть точным, досточтимый Гуга, то прошло не меньше полторы сотни лет. – Помпезность его когда-нибудь погубит, - притворно стонет Эквитей. – Тебя никто не спрашивал-то, чернь! - рявкает Одноглазый на Слимауса. - Если захочу, скажу: пляши, шут гороховый. И будешь плясать, трясти своим колпаком-то. – Это не колпак шута, - пытается возразить звездочет. - Это официальный головной убор придворного астролога. Гуга игнорирует Слимауса, будто перед ним не парень, а кусок компоста. – Потомок… - в голосе мертвеца отчетливо проступают нотки грусти. - Совсем не экономишь-то… Держишь при дворе всяких шарлатанов… – Э… - Эквитей краснеет и прячет глаза. - Предсказания очень помогают в боевых действиях. – Угу, - заключает Гуга, в лексиконе которого напрочь отсутствует слово культура. - Этот сопляк-то тебе предсказывает кому сегодня яйца отрежут, а кому завтра? – Ну, - теряется король. - Не все так просто. – Убить эту собаку звездную? - размышляет Одноглазый. - Дело-то нехитрое. Заодно и казну-то слегка облегчим. Не будешь поди нести эти… как их… затраты на выплату… этого-то… роялти… сему смердящему… – Не надо меня убивать, - молит Слимаус. - Без меня они дорогу не найдут. – Почему не найдут-то? - удивляется Гуга. - Из болота я их выведу. Но… Он умолкает, в черном провале единственного глаза угадываются нотки тяжелого размышления. Взгляд покойника направлен на остолбеневшего от изумления Эквитея. Одноглазый рывком соскакивает с коня и резво подпрыгивает к владыке Преогара. Секунду он смотрит Эквитею прямо в глаза. – Знаешь, - говорит о грустно. - А ведь ты нас разбудил-то… – Я тут не при чем, - лепечет король. - Меня жена обманула! – Баба-то?! - грозно хмурится глаз мертвеца. - Ты позволил какой-то там бабе себя обмануть?! – Ну… – Вот это я понимаю! - вдруг хохочет Гуга и по-дружески хлопает Эквитея по плечу. - Это у нас семейное-то! Я припоминаю, что король мимоходом рассказывал, будто жена Одноглазого была та еще особа. У деда Эквитея, Стусея Пятого, насчитывалось около двух десятков незаконнорожденных братьев и сестер. Причем только Стусей мог похвастаться общей кровью с Гугой. Остальных воспитывали конюхи, пажи и обычные крестьяне. Да уж, невольно возникают параллели с любвеобильной Хатланиэллой. – Разбудил ты меня, наследничек, - печально сообщает мертвец. - Из-за тебя начался конец света-то. Наша с тобой кровь всколыхнула древние чары. И мне теперь тебя убить надлежит… Гуга тянется к рукояти меча. Еще парочка секунд и голова Эквитея отправится в трясину. Это надо как-нибудь решить. Я делаю шаг вперед, но король Преогара меня опережает. – Может договоримся? - дрожащим голосом интересуется действующий монарх. – Это как? - в голосе Одноглазого бурлит нескрываемая заинтересованность. – Я слышал, у тебя некоторые затруднения с финансами… – И шо? – Денег дам… – Деньги за собственную душу-то? – Много денег. – Сколько много-то? Эквитей негнущимися пальцами шуршит в поясном кошеле. Его лицо стремительно бледнеет и я даже беспокоюсь, чтобы монарха не хватил сердечный приступ. Опускаю глаза и вижу, как из громадной дырки в кошеле показывается грязный ноготь короля. – В драке порвали… - шепчет монарх. Он лихорадочно шарит взглядом по бревнам. Но там не лежит и малейшей монетки. – Нет денег, стало быть? - будничным тоном справляется мертвец. Эквитей сглатывает и отрицательно мотает подбородком. – Ну, нет денег - нет договоренности, - вздыхает Гуга. Он уже наполовину извлекает меч, когда король пугает окрестности счастливым выкриком. – Нашел! - орет Эквитей. - Проводнику готовил и засунул за отворот перчатки… Не пригодилась тогда - пригодится сейчас… В его руке поблескивает полновесная золотая монета. Алчность так и прет изо всех прогнивших дыр мертвеца. Он протягивает скрюченные пальцы и хватает золотой. Вертит его, пробудет прикусить гнилыми пнями зубов. Лижет металл набухшим черным языком. – Договорились! - заключает Гуга. На этот раз в его рокочущем голосе искрится настоящая радость. - Где ж ты был, внучок, когда мы этой канавой болотистой перебирались-то? Если бы нам денег хватило, мы бы дракона поимели-то… Как догадался-то, что на болото надо с деньгами идти? Эквитей пожимает плечами: – На твоем примере обучен. Наслышан и о твоих подвигах, и о Проводнике. – Ох, попался бы этот покруч мне в руки-то! - мечтательно говорит Одноглазый. - Уж я бы его… – Вот он, - толчком ноги выкатываю тело Проводника. Гуга некоторое время смотрит на погибшего духа болот. Он просто сияет от счастья. Наклоняется над трупом и от всей души пинает его под ребра. – Надеюсь, вы его долго мучили? Этого ублюдка трясины? Скажите, что долго. Ну скажите-то! – Не очень, - говорю честно. - Умер от удара веслом по голове. – Башку, сталбыть, раскроили… - как сытый кот мурлычет Одноглазый. - А мне он говорил, что погибнуть не может-то… – Мы тоже так думали, пока Слимаус не угостил его по черепку. Гуга резко поворачивается к звездочету и, недоверчиво склонив голову, смотрит на парня. – Беру свои глаголы обратно, - говорит он Эквитею. - Удвой этому портку заработную плату-то. Хорошее дело парень сделал. – Спасибо, - несмело улыбается астролог. – Не убью вас теперь-то, - заявляет Одноглазый. - Но при условии. – Готовы слушать. – Ты, внучок, знаешь наверное, что через неделю солнце рухнет? - морщится покойник. - Если убить всех причастных, то чаша сия нас минует. – Знаю. – Сможешь с этой бедою разобраться-то? - серьезно вопрошает Гуга. - За неделю-то сможешь? Эквитей почесывает подбородок и смотрит прямо в единственный глаз предка. – Больше некуда деваться. Придется либо предотвратить конец света, либо самим умереть. |