Онлайн книга «Колдунья поневоле»
|
– Кто вы? – растерянно спросила Ольга. Блеснув великолепными зубами, «турок» сообщил: – Смиренный и ничтожный Джафар к вашим услугам, луноликая. Вообще-то у меня есть еще множество имен, как у нашего народа в обычае, но вам вряд ли интересно. Можете меня называть попросту Джафаром… Это про него говорил Сильвестр, вспомнила Ольга. И особо предупреждал держать в строгости. Но это ведь… Да, никаких уже сомнений… Все мгновенно встало на свои места. Ей уже приходилось слышать, как маются колдуны, не в силах умереть, если не передадут кому-то свое предосудительное умение. Все совпадало до мельчайших подробностей. И мельник с ней выкинул чрезвычайно грязную шутку. Понятно теперь, почему на нее смотрел с такой злобой малолетний Миколка: он, теперь ясно, сам рассчитывал завладеть наследством, но у мельника были свои расчеты… Ольга так и стояла посреди комнаты, уронив руки, силясь привести взбудораженные мысли хоть в какой-то порядок. Страха не было, уныния тоже – только злость на человека, который с ней вытворил такое… – Подождите! – вскрикнула она жалобно. – Что же, я теперь… Быть такого не может… – Очень даже может, прелестная, – деловито заявил Джафар. – Вы теперь полноправная наследница покойного нашего хозяина, повелительница наша. Чему лично я могу только радоваться: одно дело – быть прислужником старого сварливого отшельника и совсем другое – оказаться в подчинении у такой красавицы, средоточия достоинств и добродетелей, светоча очей и утехи для сердца… Красота ваша туманит разум, – заговорил он вкрадчиво, – и глаза ваши светят, подобно звездам, в ненастье и в ясную погоду… Неизвестно, как это получилось, но Ольга обнаружила, что «турок» завладел ее рукой и бесцеремонно перебирает пальцы, поглаживает ладонь. Судя по ощущениям, его пальцы были теплыми, живыми, настоящими … – Что вы себе позволяете? – спохватилась Ольга, стряхнула его руку, подошла к постели и бессильно опустилась, почти упала на нее. – Что же это… Я же теперь… Мне и в церковь нельзя будет… – Можно подумать, прелестница, вы прежде в церкви проводили с величайшим рвением все свое свободное время, – хмыкнул Джафар, неведомо как оказавшийся рядом. – Глупости все это, ходите в церковь, когда заблагорассудится, лишь бы там не нашлось прохвоста, который на вас глянет сквозь игольное ушко… Но мало кто, согласитесь, таскает в церковь иглы, да еще таращится сквозь них на присутствующих… – И что тогда произойдет? – Да ровным счетом ничего. Правда, такому будет совершенно ясно, что вы из себя представляете, а это, как учит меня немалый жизненный опыт, – лишние хлопоты… А впрочем, положение ваше в этом доме таково, что опасаться, право же, не следует… Он примостился рядом. Ольга сидела опустошенная и растерянная, чувствуя себя так, словно непоправимо заблудилась в глухом лесу. – Колдуны губят душу… – произнесла она печально. – Ай, да бросьте вы эти глупости… Кто ее видел, душу? Зато выгоды, вытекающие из вашего нового положения, столь разнообразны и обширны, что вам это очень быстро придется по нраву, поверьте знающему жизнь цинику… Он опять играл ее пальцами, но Ольга уже не обращала на это внимания, печально понурившись. – Но ведь… – сказала она беспомощно. – Вы же, насколько я понимаю, черти… – Да что вы такое говорите, красавица моя! – воскликнул Джафар, словно бы даже оскорбившись. – Это вы от неопытности всякие страхи выдумываете… Ну какие из нас черти? Где вы у меня видите рожки с копытцами, а также хвост? – он снял чалму и склонил голову. – Можете потрогать, ежели не верите. Ольга, как во сне, подняла руку и поворошила курчавые волосы, и в самом деле не обнаружив ничего даже отдаленно похожего на рожки. – Убедились? – сладчайшим голоском сказал Джафар, вновь завладевая ее рукой. – Мы, милая барышня, слуги. Верные исполнители, и не нужно себя стращать жуткими словечками, к нам вовсе не относящимися. В этом мире полным-полно самых разных созданий, что ж вы в первую голову начинаете вспоминать невесть что… – И все равно, – сказала Ольга задумчиво. – Вы же – не от Бога, а совсем наоборот… – Сплетни! – воскликнул Джафар. – Неопытность ваша… Поди разбери в этом сумасшедшем мире, кто тут от кого… да и зачем? Жизнь надо принимать такой, какая она есть, и нас в том числе. Я же повторяю, милая Оленька… – Какая я вам Оленька? Да еще милая? – Не сверкайте так на меня глазами, хозяюшка, – без малейшего смущения сказал Джафар. – Говорю вам, нечего печалиться, в нашем лице вы обрели исполнительных и верных слуг, озабоченных одним: как быстро и точно выполнить ваши приказания… – Нет у меня никаких приказаний! – Будут, – мягко, но настойчиво заверил Джафар. – Вам без этого теперь и нельзя, порядок такой, не нами заведено, не на нас и кончится. Ваше дело приказывать, наше – повиноваться. Вы уж подумайте, как вам работою загрузить этих двух болванов, а то ведь они назойливые и настырные, как сборщики налогов. Я их пока что отправил, но вы уж сами их должны в руках держать, а то, предупреждаю по доброте, и задушить ненароком могут, они ж без работы звереют… – Ну отчего мне все это? – Судьба, надо полагать, у вас такая… Его рука лежала на Ольгиной талии, но она и этому не воспротивилась, пребывая в странном оцепенении. Повернула голову и посмотрела в его лукавые глаза: – Говорите правду! Можно ли от вас как-то избавиться? – Вынужден вас разочаровать, прелестная, – сказал Джафар весело. – Такие вещи случаются навсегда. И мы с вами теперь одной веревочкой повязаны на всю оставшуюся жизнь. Свои люди, не чужие… И что бы нам, Оленька, не наладить сразу самые что ни на есть теплые отношения? Не чужие ведь, а никто вас отныне не поймет лучше, чем скромный ваш спутник и преданный слуга Джафар… Столько веков обитаю на этом свете, а столь ослепительной красавицы еще не видывал. Коли уж нам с вами по этой жизни шагать долго-долго в теснейшем единении, давайте всерьез дружить? Он бережно, но настойчиво опрокинул Ольгу на измятую постель, в два счета спустил кружевную рубашку с плеч и примостился рядом, вкрадчиво нашептывая на ушко ласковые глупости, поглаживая и целуя в шею. Она вновь чувствовала себя, как во сне, когда нет сил сопротивляться происходящему. Уверенные руки прошлись по ее телу под жаркий шепот, туманивший голову, побывали везде, и это было приятно, что греха таить, рубашка упорхнула на пол, Ольга закинула голову, часто дыша… И в единый миг очнулась от наваждения – в самый последний момент. Сама не знала, как это получилось, она не руками оттолкнула назойливого приставалу, чуть-чуть не добившегося своего, – а словно бы мыслью нанесла такой удар, что Джафар, охнув, как от резкой боли, слетел с постели и кубарем покатился по полу. |