Онлайн книга «Пламя Деметры»
|
— Пока только предчувствия. — Какого рода? — Я не могу точно сформулировать, я чувствую, что что-то не так, а объяснить не могу. Эвристический блок говорит, что профили внешней среды носят аномальный характер, это, скорее всего, ничего не значит, просто много времени прошло… — Какие еще профили? — Долго объяснять. Но, по-моему, наши приключения еще не закончились. 6 Анатолий не знал, как объяснить Якадзуно то, что он чувствовал. Наверное, так же трудно объяснить слепому смысл картины Сальвадора Дали или напеть глухому Пятую симфонию Бетховена. Те, у кого в мозгах нет встроенного процессора, не понимают, что это не просто калькулятор, который всегда под рукой, но и еще одно чувство, отсутствующее у обычных людей. Сейчас Анатолий никак не мог избавиться от ощущения, что они с Якадзуно попали не на Землю, а в какой-то другой мир. На первый взгляд все было в точности как на Земле, но тысячи мелких отличий, накапливаясь, формировали профиль внешней среды, не имеющий ничего общего с профилем той Земли, которую Анатолий покинул, отправляясь на Гефест за золотым цвергом. Анатолий уже битый час пытался проанализировать разницу профилей, выделить и оценить ключевые факторы, сделать хоть какие-то выводы, но ничего не получалось. Кластеризация никак не давалась ему, даже самые безумные комбинации факторов не приводили к упрощению картины, хоть ты тресни. Вот одна совокупность данных, вот другая, напускаем на них критерий однородности, получаем отрицательный ответ, а в чем состоит разница непонятно. Совершенно разные выборки, не имеющие ничего общего, кроме случайных совпадений. Как будто он попал не на Землю, а в параллельный мир, очень похожий, но все-таки не тот. У кого-то из древних писателей был похожий сюжет… И в этот момент эвристический блок сообщил Анатолию, что нашел кое-что необычное. Он посчитал энтропию профиля, и она оказалась на порядок ниже нормы. А это значит… Ого! Что делать? Сделать вид, что ничего не заметил? Нет, это невозможно вечером, когда Анатолий в очередной раз погрузится в электронный гипноз, все сразу станет видно. И еще нельзя исключать, что это входит в систему психологических тестов… Нет, это вряд ли, слишком дорогой тест получается. По-любому, нет смысла скрывать то, что скрыть невозможно. Анатолий мысленно перекрестился и вызвал врача мысленной командой. Доктор Ройс явился минут через пять. Он выглядел озабоченным. — Что-то случилось? — спросил он. — Вы так взволнованы… — Профиль окружающей среды имеет аномально низкий уровень энтропии, сообщил Анатолий. Брови Ройса поднялись вверх. — И что? — непонимающе спросил он. — Вот это все, — Анатолий обвел рукой вокруг себя, — представляет собой одно большое театрализованное представление. — В каком смысле? — Не знаю. Я попытался проанализировать обстановку, но информации недостаточно. Я, конечно, мог бы попробовать потренироваться в особых навыках, вы знаете, о чем я говорю… но это как-то глупо. Вы легко обнаружите эти попытки… — Да, вы правы, — кивнул Ройс, — в вашем положении глупо что-то скрывать. Значит, вы чувствуете искусственность окружения… А в чем это проявляется? — Во всем. Все неправильно. Все настолько неправильно, что я даже не могу сказать, что именно. Уровень энтропии лишь незначительно превышает уровень, типичный для художественных фильмов. Такое ощущение, что все окружающее специально подстраивается под меня. У меня паранойя? Или мания величия? Ройс ухмыльнулся. — Я точно не знаю, — сказал он, — но на первый взгляд непохоже. Параноики не сомневаются в том, что говорят. — Тогда в чем дело? Что вокруг происходит? Почему, например, нет выхода в глобальную сеть? — Это режимный объект. — Позвольте вам не поверить. — Но это действительно режимный объект! — Да, я знаю, это режимный объект, но причина не в этом. Выход в глобальную сеть был отключен… позавчера? Правильно? — Использовать детекторы лжи во внебоевой обстановке неэтично. — А лгать пациенту этично? — Смотря в какой системе этики. Вы ведь русский? У вас, русских, это в порядке вещей. — Это касается только тех случаев, когда пациент смертельно болен. Я смертельно болен? — Типун вам на язык! Ну сами подумайте, ну что вы хотите узнать? Думаете, я вам сейчас все выложу — почему вас изолировали от мира, почему энтропия не та, какая надо? Слишком много вы о себе думаете. Если вам не сообщили информацию с самого начала, значит, эту информацию вам знать не следует. Вы же боевой офицер! Сколько времени вы были в запасе? Уже успели забыть базовые навыки? — Нет, еще не успел. Можно задать один маленький вопрос? — Да хоть два. — На чьей вы стороне? — Кто? Лично я? Я ни на чьей стороне, я на стороне самого себя. Я получил приказ, но я понятия не имею, чем этот приказ был вызван. И знаете что? Мне наплевать, чем он был вызван. Меньше знаешь — лучше спишь. Знаете такую пословицу? Анатолию пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы сохранить спокойствие, хотя бы внешнее. — Я знаю только одно, — сказал он. — Человечество столкнулось с самым большим предательством за всю свою историю. И мне кажется, что корни этого предательства растут здесь. — В этом санатории? — На этой планете. — И что? — А то, что я должен знать, что попал действительно в санаторий СПБ, а не в гнездо предателей. — Какие доказательства вас убедят? — Для начала мне нужен выход в глобальную сеть. — Это невозможно. Я получил приказ, который это категорически запрещает. Я не знаю, чем он обусловлен, и меня это не интересует. Приказы, знаете ли, не обсуждаются, они выполняются. — Да, конечно. Но только выводы отсюда следуют вполне определенные. Якадзуно хочет покинуть санаторий. Он уже говорил вам об этом? — Да. — Вы его отпустите? — Да. Ройс лгал. Анатолий ясно видел, что он лжет, и Ройс это понимал… Черт возьми! Они наверняка подключили внешнее управление к процессору Анатолия! Точно! Анатолий дал мысленную команду, которая должна была отключить блок удаленного управления. Ройс изогнул правую руку немыслимым образом, засунул большой палец в левую ноздрю, и в этот момент Анатолий потерял сознание. Без всяких видимых причин, как будто кто-то повернул выключатель. 7 — Вот живой пример того, что самообладание надо сохранять даже в самых исключительных ситуациях, — провозгласил Кузнецов и обаятельно улыбнулся. |